Хоббит и Саруман - Дмитрий Суслин Страница 26

– Какой простор! – восхитился Бильбо. – Какая ровная земля. Гладкая как скатерть. И, посмотрите, как много живет здесь народу. А столько лошадей я не видел никогда в жизни.

Лошадей в степи было не просто много. Табуны заполняли всю степь до горизонта. От дробного топота сотен тысяч копыт степь дрожала, словно барабан под ударами палочек музыканта. Конские храп и ржание доносилось со всех сторон и с обоих берегов, заглушая гортанные крики табунщиков, чьи белые шатры и палатки изредка показывались между табунами. Где-то они были одиноки, а где-то составляли целые поселения в несколько десятков, а то и в сотню человек.

Солнце наполовину зашло за горизонт, и степь отозвалась на это событие бесчисленным количеством костров, которые развели вольные табунщики. В потемневшее, и уже усыпанное звездами небо, потянулись сотни столбов белого дыма. Словно нити связали они между собой небо и землю, показывая единение всего живущего здесь с природой.

Но еще красивее это зрелище стало ночью, когда костры еще ярко горели, небо стало черным, как уголь, и миллионы звезд горели в нем таинственные и мерцающие. И все это как в зеркале, отражалось в реке, которая стала спокойная и гладкая, как сама степь. И казалось, что лодка плывет не по воде, а по небу, и под ней звезды небесные и звезды земные. Ничего более прекрасного Бильбо еще не видел. Разве что полет поющих эльфов?

Убаюканный легкой, почти незаметной качкой и тихим плеском весел Бильбо заснул. Ему снился Хоббитаун. Родной дом. Любимый кабинет. Письменный стол, на котором лежат чистые листы бумаги и заточенные гусиные перья рядом с серебряной чернильницей, подаренной Гэндальфом. Дом, милый дом! Как же Бильбо по нему соскучился! И так ему хотелось сесть за стол, поставить ноги на мягкую думку, закутать их толстым клетчатым пледом и поработать этак с полчаса над своей книгой.

Хоббит спал и улыбался во сне. Рядом с ним спали Зелендил и Биинор. Остальные эльфы сидели на веслах гребли, и посмеивались над своим маленьким другом.

– Видать хорошие сны видит наш Невысоклик, – шепотом говорили они друг другу. – Хорошая это примета. Значит наш путь увенчается успехом, и мы найдем степной эдельвейс.

Когда наступило утро, Бильбо открыл глаза и увидел, что они идут под парусом. Веслами работали только Лунолик и Гилион. Солнцедар и Радринор отдыхали, Демиолас правил рулевым веслом. Онтава стала широкой и просторной, оба берега отодвинулись, и вокруг была только водная гладь. Вода в реке была спокойная, чистая и гладкая. Они плыли на ней, словно катились на санках.

– Оказывается путешествовать по реке очень даже приятно, – заметил Бильбо, сгибаясь к реке и умывая лицо. – И ноги отдыхают, и ветер несет тебя, куда надо, и воздух свеж и приятен. Сколько нам еще так плыть?

– Два дня, – ответил ему Радринор. – Затем, когда Онтава повернет на север, мы выйдем на берег и пешком пойдем дальше на запад, к Эдорасу. Через пару дней будем на месте.

Бильбо сладко потянулся:

– А я бы плыл и все четыре дня, не выходя на берег.

– Так ты попадешь в Фангорн волшебный лес и уже вряд ли сможешь из него выйти обратно. Там властвуют древние деревья. Они живые, могут разговаривать и переходить с места на место, и очень не любят незваных гостей. А тех, кто все же пришел к ним, остаются с ними навсегда.

– Нет уж, – махнул рукой Бильбо. – С меня хватит урха. Пойдем пешком.

И они провели в плавании по Онтаве еще два дня. Ветер был попутным, словно получил от кого-то приказ помогать эльфам в пути, и грести почти не приходилось, только когда впереди попадались водовороты, эльфы обходили их стороной. За это время они увидели всю Конику с ее бескрайними пастбищами и бесконечной степью. Увидели деревянные города, окруженные бревенчатыми стенами, которые стояли в местах, где росли редкие и небольшие леса, деревушки табунщиков, которые со своими табунами переходили с места на место. Некоторые расставляли шатры и палатки, а раз путешественники видели настоящий табор, где коневоды жили в крытых повозках. По утрам и вечерам коневоды вели лошадей на водопой, и берега менялись самым удивительным образом окрашиваясь в цвета тех животных, которые к ним подходили. То они были белоснежными, то вороными или гнедыми, то рыжими, серыми в яблоках. А иногда и разномастными. Коневоды были приветливы, веселы, и эльфам никто не пытался помешать в их продвижении в столицу. Видимо табунщики были предупреждены.

– Как много лошадей! – восхищался каждый раз Бильбо. – Никогда столько не видел.

– В это время года ристанийцы всегда пасут своих коней у реки, – ответил ему Солнцедар. – Потому что дальше степь сухая, и корма в ней нет. Но пойдут июльские дожди, растают снежные вершины Белых гор, и в степь побегут обильные ручьи и пересохшие речки наполнятся водой. Степь преобразится. Из желтой она станет зеленой, трава в ней поднимется так высоко, что в ней сможет скрыться всадник. Вот тогда берега Онтавы опустеют. Кони уйдут в подгорные пастбища и будут там до осени.

Лишь один раз путешественники видели крупный отряд вооруженных всадников. Те мчались вдоль берега и тоже держали путь на запад. Впереди скакал Эолайн. Он увидел эльфов и приветственно помахал им рукой.

– Счастливого пути! – закричал вслед всадникам Бильбо. – Ах, как же они стремительно скачут!

Всадники умчались, словно ветер и скрылись за низкими холмами. Только стук копыт долго еще был слышен над рекой. Степь менялась. Берега стали обрывистыми, высокими; то один, то другой холм, нарушал ровность пейзажа. Когда Онтава широкой и плавной дугой свернула на север, впереди путников возвысились многочисленные холмы, среди которых попадались и самые настоящие великаны, ровные и правильные.

– Это древние курганы, – пояснил Солнцедар. – Под ними лежат самые великие воины и командиры Ристанийцев. Тысячи лет назад здесь гремели жестокие войны, и вольным табунщикам нелегко удавалось отстаивать свою вольность. Кто только не зарился на эту землю! Но смелые всадники и умелые воины, они защитили свою страну от врагов, и только эти следы былой славы напоминают о великом прошлом Коники. Нынешний царь Тенгел теперь больше занят обустройством края, чем его обороной. Еще сто лет назад табунщики не знали городов и поселков, жили только при своих табунах и кочевали с одного пастбища на другое.

Когда-то Тенгел, младший сын Теодора, которого прозвали Мудрым, за то что он начал строить города и учить своих подданных грамоте, и не помышлял о престоле. Он был очень любознательным и всегда интересовался тем, что происходит за пределами Коники. приставал к заезжим гондорским купцам с расспросами. Теодор увидел его желание учиться и отправил его в Гондор. Это была также политическая необходимость. Ристанийскому царю нужно было чем-то доказать гондорскому совету свое доброе отношение. Тенгел с радостью отправился в соседнюю страну и провел все свое детство в Гондоре, в доме бургомистра. Он подружился с его сыном Эдором, и вместе с ним учился наукам и военному искусству. На Родину его вернула война, не дав принцу закончить свое образование. С трех сторон: Дикого края, Жухлого плата, Черного леса и Мории, подстрекаемые Черным Властелином, который засел тогда в замке Дул Гулдур, бесчисленные орды гоблинов верхом на волкодлаках, пересекли Андуин и вторглись в страну с севера, с северо-запада и с северо-востока. Все левобережье Онтавы заполыхало огнем. В тяжелых и кровавых битвах погибли отец Тенгела Теодор Мудрый и его старшие братья Сеодан и Райнор. Тенгел с небольшой дружиной в три тысячи всадников остался один на один с могучим и жаждущим крови врагом. Но не дрогнул молодой воитель. Повел он своих конников на врага, и вместе с ним был еще его друг гондорец Эдор с пятьюстами рыцарей. Не оставил он друга в трудную минуту. Три дня и три ночи скакали они на север, и без привала, без отдыха (на такое способны только белоснежные златогривые мустангримские жеребцы) соколами напали на вражий стан. Был рассвет, и в утреннем тумане враги заметили их не сразу. Да еще родная земля приглушила стук их копыт. Потом произошла битва, равной которой не было несколько столетий, почти вся дружина Тенгела полегла в ней, и все до единого гондорцы во главе с их предводителем Эдором. Но разбитый враг бежал без оглядки. Оставшиеся победители гнали их к Андуину, туда, где бурные потоки воды в щепки разбивают об острые пороги дубовые ладьи. Орки и волкодлаки попытались спастись вплавь, и все до единого потонули в великой реке. Тенгел стал правителем и государем Коники и заключил вечный союз с Гондором, и каждый год дарит ему тысячу великолепных коней в память о той услуге, что оказало ему княжество.