Наступление Тьмы - Глен Кук Страница 26

Вокруг Насмешника началось движение, и он уловил очень приятный запах.

– Сколько же потребуется времени?

– Возможно, месяц. Лорд говорит…

Он припоминал и другие столь же короткие эпизоды, заканчивающиеся острыми взглядами докторов и сиделок.

И вот наступил день, когда они не стали отправлять его назад в беспамятство,

– Вы меня слышите?

– Да, – прошептал он.

Его горло пересохло и болело так, словно он продолжал заходиться в крике.

– Не открывайте глаз. Мы собираемся снять повязку. Минг, задерни шторы. Он не видел света несколько месяцев.

По лицу Насмешника пробежали чьи-то пальцы. Холодный тупой конец скальпеля надавил на щеку.

– Не шевелитесь. Мне надо здесь срезать. Повязка соскользнула.

– Все. Открывайте глаза. Делайте это очень медленно. Некоторое время он не различал ничего, кроме темных и светлых пятен. Затем пятна начали обретать форму и наконец превратились в нечто отдаленно напоминающее лица. Его ложе окружали трое мужчин и пять женщин. Все они казались взволнованными. Рот одного из мужчин вдруг превратился в черную дыру, и Насмешник услышал:

– Вы что-нибудь видите?

– Да.

Перед ним возникла рука.

– Сколько пальцев?

– Три.

Одна из женщин радостно пискнула.

– Отлично. Сообщите лорду Чину. Всё получилось как надо.

Они провели еще несколько простеньких тестов и затем освободили его от ремней. Один из присутствующих, видимо, главный, произнес:

– Вы провели без движения много времени. Не пытайтесь самостоятельно вставать. Чуть позже мы приступим к тренировкам.

Все мгновенно умолкли, когда в помещение вошел тервола – человек в черной мантии и маске кошки и горгульи. Черный орнамент на золотом фоне и рубины.

Насмешник вжался в постель.

Из-под маски послышался негромкий смех. Тервола присел рядом с ним на кровать, придержав одеяло, чтобы оно не соскользнуло.

– Отлично. Ожоги зажили великолепно. Шрамов останется очень немного.

Насмешник не отрываясь смотрел на маску. На ней в отличие от той, другой, драгоценные камни были на месте.

– Но как?..

– Это моя вина, и я приношу извинения. Я просчитался. Ваш враг обладал большим могуществом, чем я мог предположить. Справиться с ним было трудно. К сожалению, в ходе схватки вы не смогли избежать ожогов. За что я еще раз приношу глубочайшие извинения. Год пыток. Изумительно. Вы на редкость твердый человек. Немногие из моих коллег смогли бы выдержать подобное.

– Лично я, страдая провалами памяти и пребывая в сознательности лишь краткий срок, позволяю себе выразить интерес и спросить, кто есть лично вы?

– Эхелебе.

Человек изучил глаза Насмешника, приподняв веки, как это делают врачи. При этом он действовал левой рукой. Тот человек в маске делал это правой. Гарун тоже был правша.

– Что за создание? Не слыхал о таковом. Где оно?

– Эхелебе не пребывает где-либо. Эхелебе – состояние ума. Я не пытаюсь напустить туман, но это – страна без территории, и её граждане разбросаны повсюду. Мы называем себя Скрытое Королевство. Там, где нас много, имеются тайные места, где мы собираемся, укрываемся или ищем покоя. И вы сейчас находитесь в таком месте.

– Доносилось до моего слуха, что подобная система именовалась культом Метрегула.

Метрегул был демоном-божеством королевства Гундгачкатил, скрытом глубоко в джунглях. У демона была небольшая тайная группа весьма злобных поклонников. Культ Метрегула находился под запретом во всех западных королевствах. И его залитые кровью алтари были хорошо укрыты. Теперь культ умирал, хотя в годы юности Насмешника был распространен довольно широко.

– Да, структуры похожи. Но цели различны, как день и ночь. Наша цель – очистить мир от тьмы.

К Насмешнику быстро возвращалась живость ума.

– И вот лично я начинаю с удивлением задавать себе вопрос. Тервола заявляет, что его высшее призвание искоренять зло? Сущее безумие! – Он уже вовсю веселился.

– Возможно. Но кто лучше нас сможет изменить устремления Шинсана? Вы изумитесь, узнав, кто входит в наши ряды. Иногда даже я бываю потрясен, когда деятельность сводит меня с ранее неизвестными мне братьями.

Насмешник хотел спросить, почему он ранее ничего не слышал об организации. Однако по старой привычке решил ничего не спрашивать. Надо ждать и наблюдать. Ему нужны точные данные, а с точными данными, на которых можно строить правильные выводы, никто добровольно не расстается.

– Вы выздоравливаете на удивление быстро. В этом помогают малые дозы магии и беспредельная забота вот этих добрых людей. – Он указал на стоящих вокруг ложа, – Вы все увидите сами, как только сможете подойти к зеркалу. Им удалось устранить большую часть повреждений. Кости и мышечная ткань в полном порядке. На теле осталось несколько шрамов, но они будут скрыты под одеждой. Сейчас нас беспокоит только это. – Он постучал кончиком пальцев по черепу Насмешника.

– Почему?

– Простите, не понимаю вопроса.

– Лично я не уставаю повторять себе, что добро спасло меня от зла. Я не отличаюсь неблагодарностью. Но много личностей пребывают в многотрудстве столько времени, чтобы возместить мою ущербность… ущерб мне, нанесенный безумной жестокостью моих тюремщиков. И вот я интересуюсь.

– Я вас понял. Вас интересуют мои мотивы. Нет, нет. Их нельзя считать совсем бескорыстными. Я просто надеюсь убедить вас обратить свои многочисленные таланты на пользу нашего дела.

– Таланты? – презрительно фыркнул Насмешник. – Лично у меня? У попрошайки с пыльных улиц, не способного содержать супругу и дитя? Существа, нравственность которого лишь на толщину волоса лучше, чем у тервола? Человека, которого болезненное пристрастие к азартным играм привело на грань табели?

– Именно. Вы – человек. Люди же слабы. Эхелебе забирает у них слабость, одаривая взамен силой для служения людям.

Насмешник очень жалел, что не может видеть лица этого человека. Тон его голоса и искренность обезоруживали. Он начал продумывать весь ход событий, начиная с того момента, когда получил приглашение Браги на празднование Победы.

Насмешник похолодел, вспомнив о Непанте. Что она сделала? Отказалась от него? Что с ней сталось, если Браги и Гарун действительно вступили против него в заговор?

– Нет. Лично я в старые дни по уши насытился политикой. А год в застенке с палачом вместо любимой окончательно убедили меня в опасности этого занятия.

– Поспите пока. Мы продолжим лечение, когда вы проснетесь, – сказал Чин и вышел, уведя всех с собой.

Насмешник попытался уснуть, но сон не приходил, и он пребывал в какой-то полудреме. Через несколько часов негромкий звук заставил его насторожиться.