Ведьма внутри меня - Ника Маслова Страница 26

Интересно, что сказал бы Дэбрэ, если бы я сравнила его с украшенным малиной пирожным? Нахмурился или рассмеялся? Я ещё ни разу не слышала его смех…

На полпути нас встретила Софи.

— Сестра Катарина уснула, — она поклонилась нам обоим по очереди, — господин, госпожа.

Я повернула голову к Дэбрэ. Не знаю, о чём он всё это время думал, но вид у него стал строже обычного, лицо посуровело. Я зависела от его доброго расположения, но почему-то совсем не испугалась, заметив его недовольство.

— Я как раз хотела посоветоваться с вами. Катарина странно себя вела. При встрече расплакалась до истерики, а теперь спит. Вам не кажется, что это необычное поведение для неё, виконт Дамиан?

Я улыбнулась, и он нахмурился ещё сильнее.

— Вам лучше знать, что с ней происходит. По слухам, вы с вашей названой сестрой очень близки. Все знают: она и шагу не может ступить без вашей помощи, и так было с момента вашей встречи.

Злой Дэбрэ — весьма неприятный Дэбрэ. Я постаралась пропустить мимо ушей его тон.

— Она больна?

— Почти не сомневаюсь, что её болезнь как-то связана с вами. Здоровым людям поводыри не нужны.

Он так это сказал — я не смогла удержаться и возразила:

— Я не вредила ей!

— Да? — Он приподнял брови. — Откуда бы вам, беспамятной, об этом знать?

Он снова это делал. Пытался загнать меня в угол, обвинял. И злился. А ещё смотрел на мои губы. Ему бы определиться, что он хочет больше — целовать меня или оскорблять и отталкивать.

Софи сказала:

— Простите меня, господин, госпожа, но горничные и кухарки не должны оставаться без присмотра. Мне нужно раздать поручения и проследить за их исполнением. Сестра Катарина спит в гостиной одна. Думаю, она разволнуется, если, проснувшись, никого не найдёт возле себя.

Мне даже понравилось, как умело Софи дала мне указания. Не как горничной или кухарке, но оставалось лишь согласиться с тем, что она хотела заставить меня делать.

— О, спасибо, конечно же, я за ней присмотрю. Благодарю за помощь, госпожа Софи. Вы были очень добры, позаботившись о Катарине.

Софи поклонилась и без лишних слов ушла к девушкам, которые натирали пол дальше по коридору.

Дэбрэ остался стоять рядом со мной. И его ладонь всё ещё касалась моей спины. Не могу сказать, что мне это не нравилось — наоборот, будоражило, кружило голову, как лёгкое вино. Только глубоко дышать в корсете не получалось, а в остальном я чувствовала себя превосходно. Кровь быстрее бежала по венам — всего лишь из-за одного его лёгкого прикосновения, твёрдо заявляющего: «Я здесь». Я ощущала его так полно, мне это нравилось, и, в отличие от Дэбрэ, я себе не врала. Чем сильнее он злился, тем больше мне нравилось его неравнодушие. Как вызов на бой, оно делало меня более живой, а мир вокруг — ярким.

Да, он опасный человек. Я это помнила… Ну, временами.

До чего ж удивительные ощущения, а ведь мы даже не смотрели друг на друга. Разговаривали, глядя в спину уходящей Софи.

— Не стоит искать во всех моих словах только ложь. Да, я не могу точно знать, делала ли что-то против Катарины. Но я не верю, что могла бы решиться на такую жестокость. Тем более в столь юном возрасте. Сколько мне было лет, когда мы с Катариной встретились? Вы знаете?

— Сейчас вам двадцать два…

«Так же, как и мне…»

— …значит, тогда было семнадцать.

«Как и мне, когда я всё потеряла…»

— Некоторые в семнадцать рожают детей. А вы хотите уверить меня, что в свои семнадцать были невинным ребёнком, не знающим зла. Это вы-то, Майри?

«У него нет доказательств. Он всего лишь предполагает. Стоп, я подумаю обо всём этом позже, а пока…»

— Леди Майри, — я впервые напомнила ему о том, как он должен ко мне обращаться. — Пожалуйста, виконт Дамиан. То, что касается репутации виконта Вилара, касается в равной мере и вас. Не стоит называть меня только по имени, если вы не хотите, чтобы наше поведение неверно истолковали. Не стоит этого делать и наедине, иначе в присутствии других лиц легко будет ошибиться.

Я не смотрела на него, но его гнев так ярко чувствовался даже в давлении на мою талию кончиков его пальцев. Оно стало другим, более твёрдым и властным.

— Простите, на миг я забылся, что вы лишили меня права называть вас по имени, леди Майри.

— Вы забыли не только об этом, или ваша рука на моей талии должна значить что-то совершенно невинное?

Он мгновенно убрал руку и отступил на шаг. Значит, и правда забылся.

Я всё ещё чувствовала тепло в том месте, где он касался меня. Но теперь оно таяло — хорошо для него, и для меня тоже. Виконт Дамиан Дэбрэ не корзиночка с кремом, им нельзя так безудержно увлекаться. Но и удержаться почти невозможно. Особенно, когда понимаешь, что его ведёт не разум, а чувства. Как и тебя.

— Простите, я не хотел ранить вашу скромность. Я всего лишь… неважно. Простите меня.

Он ещё и извинился. Как это мило. Если, конечно, не замечать, насколько он зол.

Теперь Дэбрэ стоял напротив меня. Пышное платье касалось его сапог. Он смотрел мне в лицо, и я бы могла поклясться, что его настроение ещё сильнее испортилось.

— Возвращаясь к вопросу моей репутации, — Дэбрэ говорил, глядя мне прямо в глаза. — Моей репутации в свете ничто не может навредить. Одного моего происхождения и рода занятий хватает, чтобы леди, включая точно таких же выскочек из низов, отказывали мне и выставляли мои чувства на потеху всем желающим посмеяться.

О. Я и не ожидала, что он сам об этом заговорит. И хотя я хотела услышать его версию, моё настроение тоже стало стремительно ухудшаться.

— Пожалуйста, не говорите так. Я не могла отказать вам только по этой причине. Я не могла быть настолько жестокой. Пожалуйста, Дэ… виконт Дамиан. Я не помню этого совершенно.

— Зато я отлично помню ваше поведение и слова, и ту скандальную публичность, в которую вы завернули свой отказ. Вы швырнули его мне в лицо, как пощёчину. Будь вы мужчиной, я бы вызвал вас на дуэль.

Не понимаю, как до этого дошло. Только что мы говорили совсем о другом.

— Я не помню этого. Не знаю, что заставило меня так поступить. Простите меня. Если вас это удовлетворит, то поверьте, я сожалею, что между нами всё так случилось. Если бы я могла что-то изменить, как-то исправить причинённое вам зло…

— Замолчите.

Он тяжело дышал, и я тоже. Я почти не могла смотреть ему в лицо. Собственное — пылало, хотя я, Майя Белохвостикова, никогда не делала ничего плохого Дамиану Дэбрэ. Хотя бы потому, что тогда он общался не со мной, а с Майри. Но почему-то за случившееся между ними мне стало удушливо стыдно.

— Я хочу дать вам дельный совет, — сказал Дэбрэ.