Смерть моя, жизнь моя - Эрато Нуар Страница 26

– Краффу я лишь намекнул, что дх’эр Сольгард надолго улетел. Остальное он сделал сам.

Не так уж и надолго. Где бы он ни был, примчался ко мне. Сражаться за своё имущество.

Я горько усмехнулась.

– А с Улиной мы отлично пообщались в твоём доме. Нужная информация в нужный момент...

– Машина тебя слушалась? Это ты подбросил её на крышу?

– Внизу ждала такая же, – хмыкнул он. – Говорю же, это судьба.

– Хорошо тобой спланированная! Все вы лживые... звери, которые только и могут, что сражаться! Со всеми: с людьми, с Хаосом, даже между собой! Лжецы и обманщики! Ты заставил меня поверить Улине!

– Я сказал ей чистую правду. Жены Наместников всегда умирают.

– А остальных драххов? Не потому ли их не отпускают к семье, чтобы просто никто не знал, что происходит в Драххане?

Это вдруг стало так очевидно. Храмовники, может, догадываются, как и родные. Но никто не говорит несчастным ниатари, чтобы до последнего они не представляли, какая участь их ожидает! Стараются сделать нас покорными, послушными, ласковыми и не задающими неудобных вопросов! А я всегда была неправильной ниатари.

– Нет, милая, от меня ты родишь здорового малыша и будешь радоваться жизни.

Неужели правда? Я ошиблась?

– И постараюсь устроить тебе встречу с родными. Это запрещено, но думаю, смогу время от времени...

Сердце дрогнуло. Может, не примчись Сольгард на моё совершеннолетие, не выхвати из рук Сгерра, и всё было бы иначе?!

Ох, я запуталась, не понимала, во что верить. Сгерру не верилось, вспоминались его слова там, в зимнем саду. Но и Сольгарду верить не было причин.

– Ты... дашь мне немного времени?

– Издеваешься? – хмыкнул фиолетовый. – Да он же может примчать с минуты на минуту.

– Он ранен и...

– Когда это его останавливало? – Сгерр протянул мне ладонь, только я не хотела покидать пусть ненадёжное, но хоть какое-то прикрытие.

– Ну же, Иви, не упрямься. Или хочешь умереть?

– Он же твой... учитель. Наставник. Наместник Эрсе! Как ты можешь? – не знаю откуда вырвалось. Потому что это было неправильно! Да, я хотела жить, принимать решения, да поддалась панике, да, готова сражаться с захватчиками, подчинившими наш мир, забирающими наших женщин! Но они же одной расы, одной крови! Как он может так поступать?!

– Уже ненадолго, – выцедил Сгерр, рывком вытаскивая меня за руку с сидения.

Споткнувшись, я упала бы, если бы фиолетовый не держал железной хваткой.

– Брюки? – поморщился, протянув руку к пряжке ремня.

– Отпусти! – дёрнулась я, попыталась вырваться.

– Ты не понимаешь. Я стану Наместником, а он без тебя окажется изгоем! Не способным даже женой овладеть!

– Да он... лучший из всех драххов, с которыми я общалась! – выпалила я. Нет, жить с Сольгардом, принадлежать ему я отчаянно не хотела. Но неприятно было слушать такое от его ученика, из глубин души поднялось непонятное желание вступиться!

– Именно поэтому ты сбежала? – Сгерр резко развернул меня, прижимая животом к машине. Рванул пряжку.

– Потому что я не хочу принадлежать никому из вас! Я не вещь, я не желала...

– Плохо воспитывают ниатари, – фиолетовый лишь сильнее придавил меня к стеклу.

– Если ты станешь Наместником, то твой ребёнок тоже... – я забилась от пришедшей мысли. Отчаянно сопротивлялась, брыкалась, тщетно стараясь вырваться – или хотя бы усложнить ему задачу. Не сдамся!

– Ум – совершенно лишняя черта для ниатари, – сквозь зубы выдавил Сгерр.

И вдруг замолчал. Резко вскинул голову.

– Шарс! – скользнуло по коже горячим, сердитым шипением.

В следующий миг откуда-то из-под облаков на нас спикировало синее чудище. Синий израненный дракон.

Ощутив, что хватка ослабла, я сразу же рванула в сторону, вырываясь. И бросилась к ближайшим деревьям.

Сгерр мог бы меня догнать. Не сомневаюсь. Но злой, взбешённый Сольгард был уже совсем близко.

И, не помня себя, не оглядываясь, я бросилась в темень, защищая лицо от хлещущих веток.

Шума боя не слышалось. Может, Сгерр решил улететь, представить всё так, будто это я сама сбежала?

***

Сбежала!

Ярость с болью застили сознание, и всё же даже дракон был восхищён. Смелость, достойная истинных Инье. Женщин, которые вынашивали сыновей и дочерей в родном мире, разделяя с избранником жизнь пополам.

Она не походила на этих покорных ниатари, которых воспитывали под кураторством драххов местные храмовники. Боязливых, восторженных, иногда глупых и своенравных, часто ослеплённых богатством и красотой драххов, но неизменно слабых. Слишком слабых, чтобы родить дракона. Увы, сила Прада не спрашивала, в ком из них пробудиться.

Если бы не раны, Эллинге мог бы испытать удовольствие, азарт погони.

Но всё же он был слишком зол. Непослушная, упрямая. Однако ещё сильнее разъяряли мысли о преемнике.

Мальчишка зашёл слишком далеко. Он чуял его присутствие на крыше, и готов был поверить, что сам Крафф не рискнул бы явиться туда, откуда его выгнали.

А значит, Сгерр давно уже заигрался в интриги, перешёл с мелкого уровня на более серьёзный.

Хочет поскорее стать Наместником? Но видит за этим лишь власть, а не ответственность.

Власть, усмехнулся человеческий разум, не позволяя зверю взять полный контроль.

Можно властвовать над слабыми людьми, но сильных драххов не удержишь. Им тяжело жить в этом мире, скованными оборотом и отсутствием Инье. Они тоже давно уже вырываются из-под контроля. И стоило появиться необычной девчушке, как сразу же потеряли разум, распушили хвосты и пошли даже наперекор Наместнику.

Тому, кто удерживает Разлом, не подпуская Хаос. Кто проводит им силу Прада из источника.

Забылись. Нужно будет напомнить, кто есть кто.

Но сначала консуммация. Хватит. Он слишком долго ждал.

Эллинге с удовольствием утащил бы свою ниатари далеко, на дикий остров, в самую глубокую пещеру, продолжая играть, привыкая, позволяя ей себя познать. Но у него не было на это времени.

А ещё он был слишком зол. Снизу доносился разговор, тонкий драконий слух улавливал его, но ярость, клокотавшая в венах, не позволяла понять, осознать. Слышал только голоса – её, своей ниатари. И его. Своего преемника.

Теперь уж точно бывшего.

Эллинге рухнул вниз, совершенно ясно ощущая, что его заметили.

Всю силу, ярость, злость и досаду вложил в удар. Хотелось убить, порвать, растерзать мальчишку, разодрать в клочья и пустить по ветру. Но он не мог себе этого позволить, драххов слишком мало, их сил и так недостаточно.