Поединок - Сергей Волков Страница 26

– Так, пошли они все к чертям собачим! Я собираюсь и еду туда, буду договариваться об обмене Кати на эту их адскую машинку! – наконец сказал я, убрал нож в наручный чехол, встал, но Хосы поймал меня за рукав, вновь усадил на место.

– Погоди, Сергей Степанович, не горячись! Мало ли что они там сегодня наговорили! Хотя… Может ты и прав. Чтобы спасти твою жену, придется идти на обмен. Только я думаю, что законы чести в данном случае вряд ли следует соблюдать – с похитителями людей надо действовать соответственно!

– То есть? – не понял я.

– Мы постараемся сделать так, чтобы и Катю спасти, и Прибор не отдать! Только… Только надо все очень тщательно продумать, свести риск к минимуму. В общем, так! Я, от лица мифического «хозяина» подписываю договор, еду в Центр и договариваюсь об обмене. А когда они привезут Катю, мы подсунем им Прибор… без начинки! Только корпус. Ну, или так: корпус и часть начинки, без каких-нибудь важных элементов… Ты, я надеюсь, сможешь размонтировать его?

– Не знаю… – пожал плечами я: – Разобрать не трудно. Рискованно это все! Вдруг они что-то заподозрят? Тогда нам всем крышка, а я не могу и не буду подставлять Катю…

– Значит, надо сделать так, чтобы никто ничего не заподозрил! Хорошо бы, чтобы Прибором занялся специалист… – Хосы встал, прошелся по комнате, пригладил рукой ежик стриженых волос: – Есть у тебя на примете кто-нибудь, кто разбирается, хорошо, я имею в виду, разбирается в электронике?

Я задумался, потом решительно тряхнул головой:

– Есть один человек! Я знаю его мало, но мне кажется, что он сможет нам помочь… Если захочет, конечно. Но – попытка не пытка. Рискнем!

Хосы вынул из внутреннего кармана ручку, склонился над текстом договора, лежащим на столе, секунду помедлил и поставил внизу залихватскую подпись…

– Все, Рубикон перейден!

* * *

Саня Кох сидел за своим рабочим столом и угрюмо разглядывал листок с инструкцией по контактам с посторонними. Такую инструкцию сегодня получили все сотрудники института – смерть Пашутина и пропажа Прибора серьезно повлияла на заказчиков, и руководству НИИЭАП стоила не малых трудов уговорить швейцарцев не разрывать контракт и продолжать сотрудничество.

Кох покосился на соседний стол, еще несколько дней назад занимаемый Игорем Пашутиным. Сегодня Игорь лежал на глубине двух с половиной метров, в сыром сосновом гробу на Котляковском кладбище, а его детище, его Прибор исчез, как исчез и этот парень, Серега Воронцов, то ли не сумевший сохранить жизнь Игоря, то ли попросту убивший его…

Скомкав многомудрую инструкцию, Саня швырнул ее в корзину и отправился курить. Работники лаборатории молча проводили его понимающими взглядами. После смерти Пашутина руководителем работ, связанных с восстановлением похищенного Прибора, был назначен Кох, как ближайший помощник и правая рука погибшего, и вся ответственность легла на его плечи, а каждый в лаборатории, да что в лаборатории, в институте, прекрасно знал, что Кох заранее обречен на неудачу – покойный Пашутин не оставил практически ничего, чтобы могло помочь Сане в работе…

Бумаги, документация и описания пропали, сам Прибор тоже, и все, что имела сегодня лаборатория – данные по доводке отдельных узлов и Прибора в целом. Было от чего печалиться!

Рабочий день заканчивался. Кох собрал подлежащие сдачи в «первый отдел» бумаги, отпустил сотрудников, дождался прихода инспектора, они вместе, согласно новым правилам, проверили каждый лист, каждую дискету, составили акт, опечатали контейнер, и инспектор сам понес его в хранилище.

Саня оделся, спустился в холл, терпеливо дождался своей очереди, вошел в просвечивающую камеру – охранный гений полковника Урусова, получив дополнительные средства, развернулся вовсю, и теперь из института невозможно было не то что кусок припоя, скрепку вынести без специального разрешения!

Охранник отметил на пульте, что Кох чист и занес данные в компьютер. Саня вышел из камеры, прошел через тамбур с бронированными дверями и остановился на крыльце института, взглядом выискивая «свою» машину.

После печального случая с Пашутиным Урусов отказался от услуг «пришлых» телохранителей, оставив только «своих», из ФСБ, но опекали «фээсбэшники» лишь высшее руководство, видимо, Урусов здраво рассудил, что если их неведомые противники захотят кого-нибудь убрать, они сделают это, не смотря ни на что, в том числе не смотря и на телохранителя.

Поэтому ответственных работников НИИЭАП, а в их число теперь входил и Кох, развозили по домам на машинах, а за квартирами следили специальные агенты из Отдела охраны, которые только наблюдали со стороны – ведь, возможно, не окажись в ТОТ день с Пашутиным вооруженный Воронцов, Игорь мог бы остаться в живых…

«Волга» быстро, не смотря на обилие пробок, домчала Коха до Бауманской, Саня вышел, попрощался с шофером, и направился к своему подъезду. Сзади послышался шум отъезжающей машины, потом все стихло.

Во дворе было на удивление пустынно – вроде бы и не поздний час, половина восьмого, а ни одного человека не видно! Саня вошел в подъезд, по темной лестнице, пахнущей бомжами, поднялся на второй этаж, и уже достал ключи, приготовившись открывать дверь, как из темноты рядом с ним вдруг бесшумно возник человек, крепкая рука взяла Саню под локоток, и очень знакомый голос тихо произнес:

– Только не шуми! Мне надо с тобой поговорить!

* * *

– Почему ты думаешь, что я поверю тебе? – спросил Кох, вертя в руках чашку с недопитым, остывшим чаем. Я пожал плечами:

– Я рассказал все, так, как оно было на самом деле! У меня сейчас нет другого выхода…

Кох выщелкнул из пачки сигарету, закурил, посмотрел на меня. Осунувшееся лицо, круги под глазами, щетина – выглядел я, конечно, неубедительно…

Выпустив дым, Саня спросил, глядя в сторону:

– Что ты намерен сделать с Прибором? Я имею ввиду – с его демонтированными узлами?

– Мне было сказано, что у них, у этих, из Центра, в институте есть информатор! Если только они узнают, что Прибор, или его части появились у вас, мне обещали… Короче, моей жене будет очень плохо!

– А если никто ничего не узнает? – сощурил Кох свои голубые глаза: – Наша лаборатория сейчас работает над восстановлением этой штуки! Я мог бы принести узлы в лабораторию, на входе нас не проверяют так тщательно, как на выходе. Спустя какое-то время мы смонтировали бы Прибор, ты и твоя жена тут совершенно ни причем. Если ты согласен на то, чтобы отдать мне части, я соглашусь поехать с тобой и помочь тебе… вам всем.

Я посмотрел в полное решимости лицо Коха и кивнул:

– Пусть будет так, как ты говоришь! Но только… Хотя ладно! Но учти, Саня, ехать надо – сейчас, и в твоем распоряжении – только эта ночь.

Кох закатил к потолку свои небесно-голубые глаза, усмехнулся, потом перевел взгляд на меня и пошутил:

– Я помню, во время оно мы за ночь успевали выучить китайский язык, если узнавали, что утром экзамен!