Святой Грааль - Юрий Никитин Страница 25

Он упал, ударился лбом о дно бочки, а дверь с грохотомзахлопнулась, снова лязгнули засовы. На земле между бочками знакомо блеснуло,он непроизвольно лапнул рукой, еще не соображая, что делает, услышал топот итут же с непостижимой для себя скоростью оказался на стене из бочек. С удивлениемпосмотрел на свой судорожно сжатый кулак, где торчала рукоять его ножа. Обавоина дышали тяжело, один сказал гортанным голосом:

— Что ты прыгаешь, как жалкая обезьяна?.. Слазь, будьмужчиной.

— Ты не благородный рыцарь, — обвинил второйнегодующе.

— Лучше ты залезай, — пригласил Томас. Воздух сосвистом вырвался из его груди, горло пересохло.

— Придется...

Они полезли на бочки, а Томас быстро полоснул по толстойверевке, что держала вместе весь ряд бочек. Чудовищно огромные вместилища винаначали медленно раздвигаться. Воины сперва не поняли, почему те задвигались, нопослышался тяжелый шелест, покряхтывание сырого дерева. Один спрыгнул, держаперед собой меч, другой еще цеплялся сбоку за огромную бочку. Она медленноперевернулась, покатилась вместе с другими, набирая скорость, и он отлепился,упал на спину, но меч не выпустил.

Томас повис на обрывке веревки, толстой, как морской канат,болтался в воздухе: бочки раскатились, ушли из-под ног. Первый убийца бежал встрахе, но тяжелые бочки, раскатываясь из высокого ряда, набирали скоростьбыстро. Второй едва успел вскочить, как огромная бочка сбила с ног ипрокатилась сверху. Томас слышал хруст костей, черепа, страшно хлопнулалопнувшая, как бычий пузырь грудь, а из-под бочки брызнули струи крови, вполумраке подвала темные, как деготь.

На миг Томас увидел расплющенное пятно, похожее на снятуюшкуру зверя, какие лежат в зимнее время в замках перед постелями, затемпрокатились другие бочки, громыхая и толкаясь, Томас больше не виделраспростертого тела.

Первый успел добежать почти до стены, но огромные булькающиевином чудища догнали, смяли, скрыли. Бочки трещали, от мощного запаха винкружилась голова, Томас чувствовал себя более пьяным, чем когда-либо в жизни.

Только сейчас услышал тяжелый грохот, дверь содрогалась,грозя слететь с петель. Томас выпустил веревку, упал на пол с воплем:

— Сейчас открою, сейчас!

Ноги скользили по лужам вина, он трижды упал, вывозился вжидкой грязи, с трудом добрался до ступеней. Едва сдвинул засовы, как егоотшвырнуло дверью, он вскрикнул и слетел обратно в винную лужу. В проемевыросли с оружием в руках сэр Горвель, двое воинов, за ними слышался визжащийголосок Чачар, а дальше блестели шлемы, латы, обнаженные мечи.

Томас ощутил сильные руки на плечах, с трудом поднялся.Горвель смотрел встревоженно, глаза едва не вылезли из орбит:

— Сэр Томас!.. Если решил в загул, то почему один?.. Непо-дружески совсем, я так не поступал!

Томас пьяно помотал головой:

— Сэр Горвель, сэр Горвель... Разве я бы так обошелся ствоим винным складом, если бы не острая нужда...

— Что вино, — отмахнулся Горвель. — А чтостряслось? Женщина лопотала, но я не понял, у меня в голове тоже булькает вино,хотя, надо признаться, мне далеко до тебя, сэр Томас. От тебя разит так, словноты выпил бочек сорок...

— Не больше трех-четырех, — успокоил Томас. —Не больше... В смысле повреждено. Дали течь, словом... Будешь смеяться, сэрГорвель, но я даже не лизнул твоего вина...

Горвель с готовностью захохотал. Сэр Томас еле держался наногах, глаза уходили под лоб, а язык заплетался: если пошел в винный склад, тоне для того же, чтобы говорить о возвышенной любви?

Позже Томас и сам спрашивал себя, какая нелегкая понесла егов винный склад, но не находил вразумительного ответа. Объяснение было толькоодно: где замешана женщина, логику искать бессмысленно.