Волчье отродье - Кирилл Грабовский Страница 25

Арчи ухмыльнулся.

Никакие молитвы и бдения не спасут щенков от их судьбы. Для оборотня есть только один способ снова стать человеком, но ни один из стаи Арчи этим способом не воспользовался. И не воспользуется, покуда Арчи жив.

А жить он собирался еще долго, что бы там ни говорил Сеятель.

Арчи замер перед приоткрытыми церковными дверями и принюхался. Удушливый аромат ладана забивал все остальные запахи, но главное он смог учуять. Поп был в церкви. И он был один.

Арчи проскользнул в душный полумрак и аккуратно притворил изнутри тяжелую деревянную дверь.

Еще один долгий день наконец-то подошел к концу. Прошла вечерня. Закончился молебен. Бабушки, без устали поддерживавшие в церкви порядок, получив благословение, удалились небольшой стайкой. Распрощался и ушел диакон, отец Михаил, — субтильный молодой человек с неожиданно мощным голосом.

Отец Владимир остался в церкви один. С раннего утра он мечтал, как, закончив все свои труды, вернется домой и ляжет спать. Ляжет непременно пораньше. Но после полудня сонливость отступила, и теперь отец Владимир опасался, что ему опять не удастся загнать себя в постель раньше полуночи. Вообще-то он привык спать мало — привычка для священника естественная, но бессонная ночь полнолуния выбила его из колеи.

«Главное, поужинать и сразу спать. И никаких книжек». — Вчера он до половины первого просидел над лекциями митрополита Антония Сурожского и опасался, что сегодня ситуация повторится.

Он уже переоделся в гражданское платье, но уходить медлил. Церковь нравилась ему такой — тихой, полутемной, с таинственно мерцающими огоньками лампад. Он прошелся вдоль иконостаса, слегка касаясь пальцами старого дерева, вдыхая едва ощутимый запах благовоний и воска.

Скрипнула дверь. Отец Владимир обернулся, отдернув руку:

— Я уже закрываю.

Вошедший молчал. Священник пригляделся, но смог рассмотреть лишь темный силуэт.

Каблуки неизвестного звонко застучали по каменному полу, а затем прозвучал насмешливый голос:

— Не торопись, поп.

Незнакомец медленно шел в сторону алтаря. У отца Владимира засосало под ложечкой. Он ощутил угрозу в голосе незнакомца. И зло, исходящее от него.

— Кто вы?

— Это неважно, поп.

— Чего вы хотите?

— Я пришел дать тебе один совет. — Незнакомец оказался прямо перед алтарем, лицом к лицу с отцом Владимиром. Хотя священник и стоял на возвышении, его лицо находилось на одном уровне с лицом пришедшего. А тот продолжил:

— Недавно к тебе приходил за советом один мальчик. Его зовут Павлик. И ты предложил ему провести ночь в церкви. Это была ошибка, поп. Большая ошибка.

«Это не человек, это демон. И он набрался наглости прийти в церковь!»

— Именем господа нашего Иисуса Христа… — Голос отца Владимира сорвался, но он кашлянул и продолжил: — Я приказываю тебе — уйди из Божьего Дома!

Незнакомец замер. А потом схватил отца Владимира за грудки и рванул к себе. Священник подивился силе его рук. Теперь их лица оказались совсем рядом. Пришелец заговорил тихо, почти ласково, но в голосе явственно слышалась смерть:

— Оставь свои фокусы для призраков. Так вот, если я узнаю, что ты пытался встретиться с этим мальчишкой, а я непременно узнаю, если ты это сделаешь, я убью тебя. Обещаю. Ты меня понял?

Отец Владимир судорожно кивнул:

— Хорошо.

Глаза незнакомца полыхнули зловещей желтизной. Он отшвырнул от себя отца Владимира. Тот споткнулся о ступеньку и с грохотом рухнул в алтарь, срывая с петель царские врата. В глазах помутилось — на затылок пришелся сильный удар.

Незнакомец поднялся на амвон и с презрением посмотрел на корчащегося на полу в тщетных попытках встать священника. Потом плюнул ему в лицо:

— Я чую твой страх, поп, и боишься ты не напрасно. Запомни мои слова. А чтобы ты запомнил получше, мои друзья проводят тебя до метро. Теперь мне пора.

С этими словами незнакомец повернулся и быстрым шагом, не оглядываясь, вышел из церкви. С грохотом захлопнулась дверь.

Отец Владимир вздохнул с облегчением. Но он испугался не за себя. Неизвестный мог полезть в алтарь или, не дай Бог, осквернить Святые дары. Но обошлось. В алтарь, пусть и несколько странным способом, попал лишь он сам, а Святые дары и престол вообще не пострадали. Но, Господи, как же болит затылок!

Постанывая, священник со второй попытки поднялся на ноги и попытался оценить причиненный неожиданным гостем ущерб. Ущерб, против ожидания, оказался невелик. Крови на затылке не было, только начинала набухать шишка — спас постеленный в алтаре ковер. Что же касается сорванных с петель царских врат, то их удалось за полчаса худо-бедно пристроить на место.

Отец Владимир отошел на пару шагов и полюбовался на дело рук своих. Алтарь выглядел почти как раньше — разве что левая дверца висела немного кривовато. А вот затылок болел нестерпимо.

Поморщившись, отец Владимир побрел к выходу из церкви.

«Интересно, кто же это был? И зачем ему Павлик? Надо сегодня же позвонить мальчику». Не то чтобы он не поверил угрозам незнакомца — нет, тот был вполне убедителен. Просто главный вывод, который священник сделал из этой истории, заключался в том, что с Пашкой действительно все очень серьезно и нехорошо. И пускать это дело на самотек он не имеет права.

Впрочем, не помешает позаботиться и о собственной безопасности. К счастью, у него было к кому обратиться.

Отец Владимир запер церковную дверь и полез в карман за мобильным телефоном.

Рядом послышалось рычание.

Священник обернулся.

У церковного крыльца стояли три огромные собаки. Стояли и смотрели на него. Одна из них приподняла верхнюю губу и зарычала, обнажая клыки.

Отец Владимир размашисто перекрестился телефоном. Собаки не сдвинулись с места.

Священник облизнул пересохшие губы:

— Благословение Господа нашего Иисуса Христа да пребудет на вас. Ступайте с миром.

Самая крупная из собак сделала пару шагов в сторону отца Владимира и снова зарычала.

Промелькнула малодушная мысль закрыться в церкви, но священник прогнал ее прочь. В конце концов, это всего лишь собаки! Только вот чего они к нему привязались?

«А чтобы ты запомнил получше, мои друзья проводят тебя до метро», — неожиданно всплыли в памяти слова незнакомца.

— Ах, вот значит как. Ну ладно…

Медленно, стараясь не делать резких движений, отец Владимир спустился с крыльца. Собаки не нападали, но и не сводили с него глаз. Он прошел между ними и направился в сторону метро, с трудом сдерживая желание броситься наутек. Через несколько метров он позволил себе обернуться. Собаки следовали за ним по пятам, словно почетный эскорт. Их глаза поблескивали желтизной.