Ведьмак из Большого Киева (сборник) - Владимир Васильев Страница 25

— Не позволю, — по-ведьмачьи невозмутимо отказал дедуля. — На нем езжу только я. Пешком топайте, тут недалеко. Или по дороге добудьте себе транспорт.

— Ладно, — неожиданно легко согласился ведьмак и кивнул Синтии: пошли, мол.

И они отправились по следу бульдозера. Вышли со двора, свернули по дороге налево и двинулись как раз в сторону тех самых подозрительных трущоб, где самое раздолье для разбойников и прочих лихих живых.

— Ну-ка, — буркнул Геральт, когда они отошли достаточно далеко, — расскажи мне, на кого мы охотимся?

Синтия еще раз зыркнула на парные отпечатки гусениц.

— Ну… это бульдозер.

— А почему не экскаватор, к примеру? — перебил ведьмак.

— Экскаватор бы в арку не прошел, которая во дворе, — уверенно предположила Синтия. — Лапа бы мешала. Да и деревья напротив дома целые. Точнее, ветви над дорожкой. Тем местом, где была дорожка.

— Жиденько, — вздохнул Геральт. — Но в целом верно. Проще было от противного идти: во дворе полно следов от ковша. Ладно, дальше.

— Колея широкая, больше двух метров. Гусеницы — тоже шире, чем у обычного «бэ-дэ-гэ». Ты сказал, что бульдозер карьерный, но карьерные машины мы еще не изучали. Думаю, это такая желтая громадина, какие я видела под Кривым Рогом. Больше похожа на вездеход с ковшом.

— Как с ним справиться?

Синтия пару секунд поразмыслила.

— Думаю, так же, как и с обычным бульдозером. Можно вывести из строя ходовую — например, сбить гусеницы. Хотя у этого монстра они, сама вижу, массивные, может и граната не взять.

— Возьмет, — заверил Геральт. — Граната много чего возьмет. Еще?

— Двигатель. Можно испортить двигатель.

— Как именно?

— Ну… — Синтия припоминала все, что знает о двигателях. — Он скорее всего дизельный, так что по-простому пальнуть по карбюратору не получится. Может, просто гранату под кожух?

— Хороший метод, — отметил Геральт. — Но кожух, во-первых, наглухо заперт, если вообще не заварен, а во-вторых, до него еще добраться нужно, до кожуха. Ну и самое главное: у нас нет ни единой гранаты. Еще мысли?

— Топливный бак. У строительных машин он обычно на виду. У карьерных, наверное, тоже?

— Когда как. А что делать с топливным баком?

— Продырявить… как можно ближе к земле.

— Не пойдет. Даже если снизу продырявишь — сменить бак очень легко. Бульдозер примется безобразничать уже через неделю.

— Тогда выстрелить. Взорвется — мало не пока…

— Соляра не взрывается от выстрела. Только от сжатия.

— Тогда не знаю, — честно призналась Синтия. — Научи — буду знать.

Ведьмак то ли задумался, то ли просто замолчал. Синтия ждала, что он хмыкнет или еще как-нибудь проявит недовольство прорехами в ее знаниях, но ведьмак не хмыкнул. Сказал:

— Там посмотрим. И, кстати, знай: редко с какой машиной получается справиться одним ударом.

— То есть? — не поняла Синтия.

— Ну, для начала можно втихую подсыпать сахар в топливо. В бак. А там уж по обстоятельствам.

— А что сделается машине от сахара? — несказанно удивилась Синтия.

— Заглохнет. Если вообще заведется, — буркнул Геральт. — Ты слушать-то слушай, но и по сторонам поглядывать не забывай. Мы не в Центре…

Синтия моментально втянула голову в плечи и заозиралась. И впрямь ведь не Центр. И не родовая усадьба. Все-таки рано она вообразила себя ведьмачкой — то язык при посторонних распустит, то по откровенно бандитскому району топает беспечно, будто по набережной Одессы…

Остро как никогда полуорка вдруг осознала свою слабость и почти полное бессилие на стезе ведьмаков. Легко лишь тем, кто знает все или не знает совсем ничего. Правда, вторые быстро находят смерть. А едва впитаешь крупицу истины, крупицу ведьмачьих знаний — и тут же начинаешь понимать, какая пропасть тебя от настоящего ведьмака отделяет. И чем больше впитываешь, тем яснее осознаешь, сколь глубока и широка эта пропасть. Почти безгранична. Настоящая бездна.

Но даже эти возвышенные размышления не повод, чтобы отвлекаться, напомнила себе Синтия. Глядеть в оба! Быть готовой ко всему — к перестрелке, поножовщине, бегству, пряткам! Прочь мысли, прочь, остаться только рефлексам и скудно накопленным ведьмачьим навыкам!

И сразу стало легче, благо Геральт с экзаменаторскими расспросами больше не приставал.

Бульдозер они выследили действительно в полдень. Горбатое чудовище грязно-желтого цвета приткнулось в скудном теньке у ворот какого-то невзрачного склада. Ковш этого бульдозера свободно задирался на крышу и, похоже, мог перебрасываться назад, что делало машину истинным тянитолкаем — такому и разворачиваться не нужно: врубился на реверс и пополз туда, откуда явился.

Едва завидев цель, Геральт сделался целеустремленным, быстрым и хищным. На улицу, где бульдозер стоял, они, конечно же, не стали соваться. Себе дороже — это даже Синтия понимала. Вернулись чуть назад по перпендикулярной улице, перелезли через очередные ветхие ворота, ведущие, как оказалось, на территорию небольшой мастерской. Живых на их пути, к счастью, пока не попадалось, как не попадалось и враждебных машин. Прошли на зады; там пришлось лезть через забор, а потом долго проделывать проход в ограде из колючей проволоки. За оградой обнаружилась вообще непонятная территория — одноэтажные дома, похожие на бараки, а вдоль интересующей улицы, как раз напротив места, где прикорнул бульдозер, — длинное трехэтажное здание. С внутренней стороны здания не было ни одной двери, только с дальнего торца, но рядом помещались распахнутые ворота, и Геральт предпочел там не светиться. Воспользовался открытой форточкой в одном из окон первого этажа. Забрался сам, открыл окно и помог влезть Синтии.

«На тренировках, — подумала Синтия, — ведьмак никогда мне не помогал. Чего это с ним? Боится, что нашумлю, подведу, как последняя неумеха?»

А, собственно, кто она есть, как не неумеха с точки зрения матерого ведьмака?

Стало даже обидно. Пусть Синтия не знала слабых мест карьерной техники, пусть не разбиралась толком в ведьмачьих премудростях. Но уж влезть в открытое окно первого этажа — это-то она в состоянии и без посторонней помощи, тем более после почти полутора месяцев интенсивных тренировок. Да еще с таким въедливым и настырным учителем, как Геральт.

Но Синтия также привыкла и к тому, что ведьмак не ошибается. Все, что он делает, — действительно необходимо. Так не правильнее ли смириться и отринуть обиду? Тем более что плевать Геральт хотел на ее обиды.

Практически беззвучно ведьмак вскрыл запертый дверной замок. Синтия тем временем озиралась — комната, в которую они попали, сплошь была уставлена столами, а на одной из стен виднелась коричневая доска, на каких пишут или рисуют мелом.

Выглянув в коридор, Геральт жестом велел ей пока не выходить. Пригнулся, скользнул к окну напротив взломанной двери. Осторожно, словно хомяк из норы, посмотрел сквозь мутное стекло. А потом позвал ученицу.