Янтарный единорог - Татьяна Гуськова Страница 25

– Выпей это вино, доблестный воин, в мою честь, – разнесся по залу бледный звенящий голос королевы, как эхо в темноте.

Северянин вспомнил истории о том, как эльфы давали людям выпить магические зелья и те становились навеки их рабами. Но королева положила руку ему на плечо, и он забыл обо всем.

Вино было густого зеленого цвета и пахло свежестью, как лесная поляна утром. На вкус оно напоминало росу, но после первого глотка у Хога закружилась голова.

– За тебя, повелительница! – сказал он и опустил кубок.

Неподалеку раздался веселый смех Яррэ, из руки которой выпал прозрачный бокал, преподнесенный ей королем эльфов.

Арнарэль, Туата де Данная, [4]король эльфов Галена разговаривал со своей королевой, прекрасной Хифлóт.

– Ну что, твои подозрения развеялись?

Арнарэль покачал головой.

– Девчонка совсем невосприимчива к чарам, а в этом человеке чувствуется что-то такое…

– Но не то, что ты подумал вначале!

– Но все-таки он очень странный, за ним будто следят глаза судьбы.

– Вот и используй это в своих целях.

– А ты почувствовала что-нибудь?

Голубые глаза повелительницы эльфов сузились, в них замелькали колдовские искры.

– Да, почувствовала. Только не чего, а кого.

Хог пошевелился и понял, что лежит лицом в траве. Рядом начинал шевелиться Котик. Северянин смутно помнил события вчерашней ночи, а некоторые моменты совсем исчезли из его памяти. Хорошо помнился только танец с королевой эльфов – ее прекрасные глаза прямо напротив его глаз, легко порхающие невесомые руки… Она…

Северянин встряхнул головой, отгоняя наваждение, и поднялся.

Они находились на том месте, где их поймали эльфы. Дорн сидя тер кулаками глаза, а Яррэ еще мирно дремала, улыбаясь чему-то во сне. Чуть в стороне пасся Гривастый и, что удивительнее всего, Серебринка. Как будто нападение на лагерь и сказочный пир были просто сном. Хог подобрал свой меч, валявшийся в траве. Клинок вдруг стал как будто тяжелее. Северянин не придал этому значения и, надев пояс, стал затягивать перевязь.

Крапива, проснувшись, потянулась и удивленно огляделась.

– Где это мы? Последнее, что я помню, это дворец короля эльфов.

Путники не стали долго мудрствовать над причудами зеленых эльфов и отправились дальше, пока Арнарэль не передумал и не отправил за ними погоню.

Лес, по которому они ехали, был гораздо светлее и чище, чем лес во владениях докальвов, но и не напоминал ухоженные рощи эльфов. Лесную тропинку по краям окружали заросли зеленых папоротников, в резных листьях изредка мелькали неясные крохотные силуэты, не похожие ни на птиц, ни на насекомых. Это были малые лесные народцы. Но они не решались пакостить путникам, видя, что один из них является алди. Иногда в переплетении веток показывались фигуры и покрупнее.

– Крапива, а скоро мы доберемся до владений льёсальвов?

– Альвхейм находится чуть севернее Синих гор. Нам осталось миновать владения цвергов, и мы окажемся на месте. Завтра к полудню будем там.

Северянин кивнул.

Лошади неторопливой рысью двигались вперед, легко перескакивая через пересекавшие тропу резвые ручейки и поваленные деревья.

Внезапно Гривастый всхрапнул и остановился, Серебринка тоже замерла, напряженно прислушиваясь. Потом лошади заметно заволновались, причем если Гривастый рвался биться неизвестно с кем, то эльфийская кобылица больше всего стремилась убежать.

Хог потянулся к мечу, Дорн тоже был наготове.

Медленно они двинулись вперед. Тропинка вильнула, и перед ними оказался отряд всадников. Впереди на белом жеребце, который ни в чем не уступал Гривастому, ехал могучий светловолосый воин. Путники ошеломленно остановились друг напротив друга. Гривастый и конь предводителя всадников хрипели, гнули шеи и рыли копытами землю. Хог и всадник белого тоже мерили друг друга взглядами.

Эльфами встреченные явно не были – произойди встреча где-нибудь в Нижнем мире, северянин решил бы, что это его земляки.

– Льёсальвы, – прошептал ему на ухо Дорн, разрешив сомнения.

Хог открыл было рот, но вперед, пришпорив кобылицу, выехала Крапива. Взгляды альвов тут же обратились на нее, на лице предводителя появилось удивление при виде эльфийской кобылы. Он озадаченно обменялся взглядами с одним из своих людей.

– Рада приветствовать светлых альвов. Хорошо, что наша встреча состоялась так скоро, ведь мы ехали в Альвхёйм.

– Что вам могло понадобиться в наших владениях? – голос предводителя был грубым и хриплым, но Хогу он отчего-то показался звучнее всех эльфийских песен.

– У нас дело к ярлу Альвхейма.

– Какое же, интересно?

– Я скажу об этом только самому ярлу! – Крапива изо всех сил старалась казаться сильной и бесстрашной.

– Говори! Ярл Альвхейма – это я! – предводитель альвов снял шлем.

Девушка, ошеломленная, смешалась, но потом взяла себя в руки и сверкнула глазами, ведь не даром они бежали от темных альвов, были в плену у эльфов…

– Я искала тебя, чтобы вернуть коня, которого у тебя похитил Хёрдиг. Мы бежали от докальвов и решили, что возвращение коня будет достаточной платой за убежище.

Гривастый, будто почувствовав, что говорят о нем, фыркнул и гордо выгнул шею.

– Да, этот конь дорог мне, но я сначала должен услышать, кто вы такие, как попали к докальвам и почему решили искать убежища в Альвхейме. Но делать этого не следует на дороге.

Они свернули с тропы. Тут же был разложен костер, над которым повис походный котелок. Ярл уселся у костра, путники заняли места рядом с ним, а альвы занялись устройством стоянки.

Гривастый, который вел себя на удивление кротко с Крапивой и ее спутниками, начал проявлять несказанную строптивость, когда один из льёсальвов попробовал его расседлать. Пришлось этим заняться Крапиве, конь сразу успокоился и, нежно обнюхав лицо девушки, умиротворенно вздохнул, когда она начала обтирать крутые бока пучком травы.

Они подождали, пока девушка закончит, правда, потом ей пришлось заняться тем же и с Серебринкой. Предводитель альвов с удивлением смотрел на нее.

Закончив, девушка села у костра и поведала свою часть истории.

Льёсальв слушал очень внимательно, когда Яррэ рассказывала про Дикую Охоту и старый дом, его брови сходились на переносице, голубые глаза темнели. Выслушав все до конца, он обратился к Хогу.