Вредное волшебство - Крэйг Шоу Гарднер Страница 25

Нет ничего чудесней

Падающей звезды.

Пожелай себе… песню —

Не пожалеешь ты!

«Песенник Барышни и Дракона» (все еще не опубликован)

— Ну-ну, успокойся! — утешила Матушка Гусыня. — Конечно, ты немного не в себе — столько всего произошло! Не волнуйся, Матушка Гусыня не будет тебя наказывать, по крайней мере теперь, когда тебе предстоит работать.

— Проклятие! — раздалось в лесу. — Неужели я все пропустил?

Это был Хендрик. Волшебница тяжело вздохнула:

— Скоро сюда сбегутся со всей округи. Надо же, как притягивает к себе этот Вечный Ученик! — Она ласково потрепала меня по макушке. — Мне еще не приходилось занимать в моих сказках Смерть. Очень впечатляюще! И как ты все это делаешь? Потом расскажешь мне, как ты добиваешься такой громкости.

И тут мне пришло в голову, что Матушка Гусыня не знает о появлении моего учителя. Что ж, может быть, лучше хранить это в секрете, по крайней мере пока.

— Да уж, — сказал я. — Может, и расскажу, когда мне самому дадут возможность распоряжаться своей судьбой.

— Да ведь я предоставила вам свободу! — снисходительно улыбнулась Матушка Гусыня. — Ты и твои товарищи так отчаянно мне сопротивлялись, что я решила немного ослабить вожжи. И что же получила в награду? Целый букет диких выходок! Все ваши импровизации, разумеется, никуда не годятся, но кое-что мы исправим при подгонке.

— Подгонка? — Я не знал этого термина.

Матушка Гусыня кивнула:

— Да, мы в сказочном бизнесе так это называем. Подгонка, подгонка… — она задумалась, подбирая слова поточнее, — это все изменения и исправления, которые мы вносим во время репетиций. Работаем, пока не добьемся совершенства. В данном случае, боюсь, это займет больше времени, чем обычно. Но, думаю, тридцати-сорока прогонов нам хватит.

— Тридцати-сорока? — переспросил я, даже боясь спрашивать, что такое «прогон».

— Проклятие! — от полноты души прибавил Хендрик.

— Видите, как славно все получается, если не упираться, а сотрудничать со мной! — с энтузиазмом воскликнула Матушка Гусыня. — С моим опытом сочинения сказок, да при наличии в труппе Вечного Ученика, с которым постоянно случается что-нибудь удивительное, мы целый сериал состряпаем! Вот почему, Вунтвор, я решила дать тебе некоторую свободу. Разумеется, я держала ситуацию под контролем и была готова вмешаться в любую минуту.

Свободу? Держала ситуацию под контролем? Теперь-то я вспомнил то странное чувство, что возникло у меня при попытке к бегству от великана. Мне казалось, что я читаю эту историю или слышу ее в пересказе, а не сам участвую в ней. И только вновь столкнувшись со Смертью, я почувствовал, что моя судьба в моих собственных руках, что надеяться не на кого. Я сообразил, что это счастливая случайность и что Матушка Гусыня с минуты на минуту опять пустит в ход свои чары и заставит меня пережить события последних нескольких минут раз тридцать. Теперь я понимал, как важно, чтобы Эбенезум и Нори выручили меня именно сейчас! Если не произойдет чуда, то, похоже, остаток жизни мне придется провести в бесконечном повторении сказки о семи желаниях.

— Наконец-то мы нашли вас, ребята! — послышался бодрый голос. Из лесу вышли трое демонов, уже без сказочных чепчиков, фартучков и причесок из водорослей.

— Можно внести предложение? — сказал Снаркс, когда вся троица подошла поближе. — Если уж вам непременно надо взорвать что-нибудь, чтобы привлечь наше внимание, нельзя ли сделать это поближе к населенным пунктам, а не у демона на рогах?

Привлечь внимание? Признаться, только теперь, когда вокруг собралась вся эта толпа, я наконец понял, зачем учитель устроил гром. Вовсе не затем, чтобы испепелить Смерть молнией, а для того, чтобы подавить ее числом тех, кто соберется на наш зов. Я в очередной раз восхитился дальновидностью волшебника. Воистину он величайший маг Западных Королевств! Интересно, что он еще придумает.

Снаркс оглядел притихший лес. Вокруг печально торчали деревья с переломанными ветвями и покалеченными стволами.

— Идеальное место для митинга! — заметил правдолюбивый демон. — Напоминает новые районы Голоадии, знаете, недавно отстроенные промышленные районы, где особенно высок производственный травматизм.

— Давай! — гаркнул Гакс.

Бракс быстренько извлек из своего мешка барабан.

Гакс Унфуфаду, разгневанный демон,

Устал от глупых детских сказок.

Советует Матушке он Гусыне

Демонов не тревожить отныне…

Гакс повалился на землю и принялся безостановочно чихать.

— Стыд-позор! — горестно прошептал Бракс, глядя, как его вождь и учитель катается в пыли. — Какой поэтический талант пропадает!

— Что? — ошарашенно спросила Матушка Гусыня. — Что здесь происходит?

— Да уж… — Я старался выдумать правдоподобное объяснение, потому что понял, что она не только не знает о том, что мой учитель Эбенезум тайно пробрался в ее королевство, но и о том, что он болен той же болезнью, что и демон Гакс, который сейчас пресмыкался в пыли. — Да уж, — повторил я еще раз, чтобы выиграть время, — видите ли, этот бедный демон э-э… всегда чихает от переутомления.

— Вот как? — удивилась Матушка Гусыня. — Судя по тому, что мы видим, он сильно переутомился. Что ж, полезная информация. Ее можно будет использовать в какой-нибудь сказке.

— Да уж, — сказал я в последний раз и обвел глазами своих спутников, призывая их не выдавать меня.

Бракс и Хьюберт понимающе кивнули, но правдолюбивому демону Снарксу было явно не по себе. Он с трудом сдерживался.

— Гаксу необходимо расслабиться, — авторитетно заявил Дракон. — А что расслабляет лучше песни и танца! Давай, Барышня. Номер семьсот три!

— Прекрасно сказано! — поддержала Эли и плавно повела руками. — Не будете ли вы так любезны расступиться и освободить мне побольше места?

— Минуточку! — запротестовала Матушка Гусыня. — Это вовсе не входило в мои планы.

Но Барышня уже запела:

Совсем ослабел от простуды ваш друг?

В носу его сопли, а в сердце испуг?

Есть средство получше таблеток,

Лекарство полезней диеты —

Песня с припевом, танец с поклоном.

Спасибо Дракону, спасибо Дракону,

И Барышне тоже — за это!

Матушка Гусыня взглядывала то на исполнителей, то на меня, и в ее глазах читалась смесь недоверия и отвращения.

— И что, они все время так? — спросила она сдавленным голосом.

— Да уж! — ответил я, впервые за последние полчаса сказав правду.

— Прощения просим!

Я посмотрел вниз и обнаружил, что к нам присоединились Льстивый и другие гномы. Они подошли незамеченными, так как песнопения Барышни и Дракона заглушали все остальные звуки. Льстивый привычно заломил руки и произнес: