Эпоха Тьмы - Аарон Дембски-Боуден Страница 25

На Гека'тане не было ничего, кроме тренировочного костюма. Он уже приготовил пепел и жаровню. Соблюдая ритуал, нагрел клеймо. В колыбели зародилось пламя, и в его жарких объятиях он видел чистоту и истинность. Вместе с ним вернулись забытые воспоминания…

Десантный корабль был охвачен огнем. Его броня во многих местах повреждена зарядами лазпушек, часть тяжелых болтеров уничтожена. Изнутри струился жар. Там затаились тени. Скрюченные тела казались красными от разгорающегося огня. Внутренности корабля были рассыпаны по равнине Исстваана, затянутой клубами удушливого дыма. Трассирующий снаряд прочертил воздух, визжащий от залпов болтеров и тяжелых орудий. Где-то вдалеке, рядом с невидимым сейчас горным хребтом, громыхнул разрыв.

— Ве… ду… о… гонь… — протрещало на ухо Гека'тану вокс донесение.

— Гравий! Это ты, брат?

— То… чно, брат… питан.

— Немедленно отходи на оборонительную позицию!

Бой вокруг него становился все жарче. Орудийный огонь и постоянные разрывы болтерных зарядов оглушали. Вражеские когорты двигались с востока и запада, наступая на их позиции.

Вражеские когорты…

Эта мысль была кощунством, безумным ночным кошмаром, ожившим в мире, где лишь мертвые могли его видеть. Несомненно — именно мертвецами все они и были.

— Брат… питан… — На этот раз причиной паузы были не помехи.

Из искусственного тумана проступили фигуры. Огромные, цвета закаленной стали или серого неподатливого металла. Железо.

Ургалльская низменность плохо подходила для последнего боя, где свершится великое дело, о котором потомки сложат песни, а больше напоминала огромную братскую могилу. Нет ничего славного в том, чтобы погибнуть в промокшей от крови пустыне, пав от рук своих братьев.

Гравий продолжал говорить. На этот раз связь была без помех.

— Что происходит?

Под командованием Гека'тана осталось триста шестьдесят два легионера Астартес. Они сомкнули кольцо вокруг уничтоженного десантного корабля. Примерно вполовину меньшее число воинов остались навеки погребенными под его обломками, погибнув еще до начала сражения, которого брат-капитан не понимал.

— Займите оборонительную позицию, — ответил он за неимением более осмысленного приказа.

Железная шеренга открыла огонь. Залп следовал за залпом, и вспышки, вылетавшие из множества стволов, вспарывали дым, словно раскаленные ножи.

Небольшая перестрелка в огромном водовороте смертей. Этот бой был не похож на другие. По сути, расплата. Демонстрация силы. Но прежде всего — грандиозное братоубийство.

Распоряжение, которое Гека'тан отдал Гравию, прозвучало бессмысленно даже для него самого.

— Держитесь, сколько сможете.

Конец! Гека'тан знал об этом еще до того, как увидел колонну бронетехники, идущую в атаку вслед за пехотой. Его ударило в плечо и развернуло, взрывом едва не сорвав наплечник. Следующий заряд угодил в грудь, и воин пошатнулся.

Кто-то из его отделения — вроде Айкон — погиб от ранения в горло. За ним последовали другие. Слишком многие и слишком быстро, чтобы можно было сосчитать. Апотекарии на этом разгорающемся побоище были ненужной роскошью. В воздухе висело марево от жара снарядов, летевших настолько близко друг к другу, что порой они сталкивались и отклонялись от намеченных целей. В небесах пытались спастись бегством «Громовые ястребы» и «Грозовые птицы». Гека'тан видел, как несколько кораблей в цветах Гвардии Ворона и Железных Рук скатились с черного от дыма неба, словно падающие кометы. Далекие взрывы возвестили об их гибели.

У них не было ни одного шанса.

Фатализм — да, а слово «капитуляция» отсутствовало в словарном запасе Гека'тана. Сыны Ноктюрна были существами особой породы — порождением огненной крови земли. Они отправятся на Гору Смертного Огня, лишь прихватив с собой проклятого врага.

— Сжечь их!

Сомкнутые ряды Саламандр извергли волну раскаленного прометия. Несколько Железных Воинов пали от огнеметов, сперва рухнув на колени, а затем растянувшись на усыпанной гильзами земле.

Но этого было мало. Остальные приближались. Языки пламени стекали с их доспехов, будто яркие конверсионные следы. У них были автопушки и мультилазеры, орудия «Рапир» и «Тарантулов».

Брат шел на брата среди бесконечной огненной бури, еще не разыгравшейся в полную силу.

Вот о себе возвестили орудийные башни тяжелых танков. Было легко представить, как крошатся под их могучей тяжестью черепа, медленно и неуклонно рушится цивилизация. На корпусах — отметки о количестве уничтоженных противников. «Сколько их будет после боя с легионом Саламандр, прежде чем закончится это безумие?» — подумал Гека'тан.

Танки разворачивались в боевой порядок, когда Сын Н'бела налетел на строй Железных Воинов, подчиняя его своей воле. Сверкающая фигура — далекая, но величественная. Вулкан и Гвардия Погребального Костра обрушились на изменников с неослабевающей жаждой мщения. Молот примарха выбивал кровавые клинья из толпы, не успевшей отреагировать на атаку с фланга.

Снизу Гека'тану было трудно следить за отцом, но он видел достаточно, чтобы представить, как раскалываются шлемы и ломаются нагрудники под его гневным натиском. Волна пламени отогнала изменников вверх по склону, столкнувшись с наступающей бронетехникой. Латная перчатка Вулкана окружила их таким огненным валом, что не спасали даже силовые доспехи.

Примарх добрался до первого боевого танка, «Разрушителя», поднял его голыми руками и перевернул. Корпус второго он пробил своим молотом, вытащив из танка экипаж, прежде чем Гвардия Погребального Костра, его свита и приближенные воины, завершили дело при помощи гранат. Задняя часть танка взорвалась, выбросив столб огня, дыма и шрапнели.