Темный Берег - Альфред Анджело Аттанасио Страница 25

Кавал выбрался на плиты и сел, скрестив ноги, опустив голову в глубокой задумчивости. Чарм заполоскался, Кавал вздрогнул от прикосновения ледяного горного хрусталя. Он смотрел пылающими, невидящими серыми глазами прямо перед собой, вспоминая всю свою жизнь в этом прекрасном городе.

Маркграф Кеон взял Кавала на службу из Дома Убийц, когда Кавал ещё не прошёл испытания, был желторотым чародеем менее десяти тысяч дней от роду. Усердный работник, он оказался способным и следующие тридцать пять тысяч дней служил верой и правдой как Мастер Клинка и так умело расправлялся с врагами маркграфа, что старый пэр и горя не знал за время службы Канала.

Непрошеные слезы потекли по лицу, и Кавал, прижав руки к глазам, стал вспоминать врагов, которые могли бы такое сделать.

Потом, разозлившись, вскочил и смахнул с лица слезы. Какая разница, кто из соперников-пэров мог сразить его бывшего господина и людей, которых Кавал поклялся защищать?

Арвар Одол пал.

Свет покинул его тело, силы иссякли. Даже Чарм стал менее противиться свирепому холоду. Кавал знал, что если поддастся горю, потеряет слишком много Чарма и не сможет войти в транс и слиться вновь с Извечной Звездой.

Арвар Одол пал… Кавал затрясся всем телом, пытаясь оправиться от этого страшного потрясения. Ещё одна форма вернулась в бесформие.

Но жизни людей — людей, которых он знал… Неизбывный ужас отвергал любые попытки освободиться от горя и гнева.

Кавал снова осмелился открыть зрительный тоннель к Илвру. Надо проверить, что он не обманулся. Ведь ни слова не слышно было в святилище о таком катаклизме. Да, но это ничего не значит. Мудрые узнают обо всём последними в своих далёких горах; они культивируют безразличие к истории во всех её формах.

При виде изуродованного города снова заколотилось сердце. Лучи поднимающегося позади солнца разогнали последние ночные тени, и Кавал снова зарыдал в голос. Он не хотел этого видеть.

Убрав зрительный туннель, он тяжело отвернулся. Белое сияние Извечной Звезды звало в Начало. Но как мог он теперь уйти после того, что видел? Он нужен Арвар Одолу…

Арвар Одола больше нет…

В ослепительном новом дне расцвели голоса. Молодые голоса.

— Кавал!

Над сверкающими пиками нависали облака. Только следы Кавала нарушали белизну снежного склона, ведущего к площадке хрустальных плит и нависших скал, между которыми он нервно расхаживал, поражённый горем. Струйки ледников блестели в гравийных руслах далеко внизу. Но никого не было видно.

— Кавал, где ты? Ты нам нужен!

Окружавшее величественную перспективу гор небо было огромной пещерой ветров. Казалось, громоздящиеся облака несут к нему голоса со всех сторон.

— Кавал!

Далёкие снежные поля отразили эхом его имя.

— Кто вторгся сюда? — спросил Кавал, уже зная ответ. Ему были знакомы эти голоса. Он так часто слышал их в прошлой жизни, когда Арвар Одол свободно парил над туманными джунглями Илвра.

Как только он их узнал, голоса замолкли. В тёмных безмолвиях внутри они все ещё звали — мольба наследников его бывшего господина, двух любимых детей маркграфа Кеона.

— Джиоти! Поч! — громко позвал чародей, хотя и знал, что они его не слышат. Он их услышал лишь потому, что с помощью Чарма открыл астральный канал в Илвр. А позвал их, потому что раз он услышал их, значит, они живы.

Может ли это быть? Вспыхнула надежда, что сейчас раздастся голос господина. Может ли быть, чтобы пэры уцелели?

Сосредоточившись, он вгляделся в хрустальные плиты, где под яркостью дня исчезали снежные следы его подошв.

— Маркграф! — позвал он и зажмурил глаза, желая услышать ответ.

Когда он снова решился призвать себе на помощь Чарм, то опять услышал зовущих его детей.

— Кавал, ты нам нужен! Арвар Одол пал! Уцелели только мы двое…

Глаза Кавала распахнулись, жаркий огонь дня обжёг сетчатку и опалил лицо.

Кеон мёртв, понял Кавал. Дети как-то избежали его судьбы.

Он вспомнил их яркие зелёные глаза с голубыми ободками, похожие веснушчатые лица, бледную кожу под оранжевыми волосами.

Жар начинающегося дня поднял слабую энергию от плит и принёс еле слышный аромат тёплой земли. Это был сигнал, что пора начинать каудальный транс. Если он захочет, ещё не поздно…

Но он выпрямился и медленно подставил лицо холодному дыханию гор. Хотя никакого желания возвращаться в опасную и трудную жизнь внизу у него не было, его позвали те, кому он не мог отказать. Он был нужен детям своего бывшего господина.

Постой!

Жар нового дня восстановил полную силу Чарма и дал Кавалу новое желание. Он использует преимущество положения на Календаре Очей, чтобы увидеть будущее. Может быть, он им всё же не нужен. Может быть, в будущем откроется что-то получше того, чего он боится.

Он глядел на радостные облака, переполненные дневным светом и свободой, и с помощью Чарма проецировал в них своё сознание с силой знамения.

Подобно сну, охватила его бессознательность, стирая все следы ярости и горя. Чарм открывал завесы времени и повиновался его приказам.

Бесформенный свет облаков обретал очертания, и он некоторые узнавал, а некоторые нет. Потом он увидел детей маркграфа.

Джиоти. Ей было шесть тысяч дней, когда он оставил службу, — взрослая молодая женщина. Но уже тогда она показывала выдающиеся успехи в боевых искусствах. Её дед, прославленный воин Фаз, с детства обучал её древним приёмам боя, акробатическим трюкам, восходящим к незапамятным временам до Чарма, когда выживал тот, кто мог превратить своё тело в оружие.

И в недалёком будущем её гибкое тело лежало, искалеченное, рядом с телом её брата — Поча. Он во времена Кавала был слабеньким ребёнком. Большие глаза, хрупкое сложение и неуклюжесть — та самая причина, по которой Фаз предпочёл его старшую сестру. И он тоже на ближайшей излучине времени лежал мёртвым, с грудной клеткой, распоротой… чем?

Кавал прищурился во тьму, не веря своим глазам. Змеедемон?

Все ещё не веря, он опознал тварь, склонившуюся над трупами детей маркграфа, по угреобразному лбу, смоляным точечкам глаз и ящерообразной форме со страшными мордами на брюхе, клацающими клыками. Чудовище из легенд, которым пугают детей на Ирте. Как это может быть?

От потрясения образы будущего расплылись, и пришлось усилием воли снова их прояснить. Кавал, будучи чародеем, знал то, во что мало кто верил, — что можно достичь Тёмного Берега и вернуться. Он знал, что эти мифические создания существуют в холодных мирах. Но знал он и то, что не так-то просто пересечь Бездну. Со все нарастающим страхом пришла недоуменная мысль: «Как могли эти твари найти путь в Ирт?»

Распоротые тела Джиоти и Поча лежали безжизненно под бритвенными когтями змеедемона. Глядя в его паучьи бисерины глаз, чародей воспринимал и других — стада змеедемонов, топчущих будущее. Он видел, как они падают с ночного неба, затеняя отвратительными силуэтами звезды. Они падали с неба сотнями и кишели на земле.