Бастард и жрица - Соня Марей Страница 25

Набрав из бочки полный ковш студеной воды, я с наслаждением опрокинул его себе на голову и допил остатки, как вдруг послышалось робкое:

– Господ-дин дех-хейм!..

В тени яблонь, перетаптываясь с ноги на ногу, стоял молоденький прислужник и смотрел так, будто боялся, что за беспокойство я ему голову откушу.

– Чего тебе?

– Простите за то, что прервал. Лорд Брейгар велит вам явиться к нему в каб-бинет.

– Иду. Эй, Варди! – окликнул я друга в тот момент, когда этот северный здоровяк опрокинул в пыль одного из парней. У того пол-лица было залито кровью из разбитого носа. – Закончи за меня… И отпусти бедолагу.

Варди ухмыльнулся многообещающе, но с противника слез.

Лорд не любил ждать и наказывал за проволочки всех без исключения. Он застыл у стеллажа, всматриваясь в корешки старых потрепанных книг: руки сцеплены в замок, спина прямая. Даже головы не повернул – отец всегда узнавал меня по шагам, как и я его.

В кабинете окна были зашторены, и царил полумрак – только случайный луч, пробившийся в узкую щель, рассекал пол надвое, теряясь у ног лорда.

– Твои люди готовы?

– Да, господин, – безукоризненно вежливо ответил я, касаясь груди ладонью. Чувства надо держать под замком. Спрятанные глубоко внутри, они мне не помешают.

Холодность. Только холодность и отстраненность.

Отец хмыкнул одобрительно.

– Я знал, что могу на тебя положиться, Ренн. Еще с тех времен, когда ты был бестолковым мальчишкой, я уже видел: из тебя получится крепкий клинок. Закаленный. Ты никогда не подведешь, – на этих словах он бросил в мою сторону испытующий взгляд, который разбился о стену моего равнодушия.

– Да, господин.

Он отвернулся, продолжая изучать старые книги.

– Я давно думаю сделать тебя своим наместником в Соколином доле. Я дарую тебе титул, и больше никто не посмеет назвать тебя бастардом.

Его обещания сладкие и заманчивые, как вид поджаренной свиной ляжки для умирающего от голода. Много лет я покупался на них, но в последнее время слова лорда Брейгара рождали в душе странное отторжение.

– Или подарю кусок от пирога, который я только планирую присвоить, – отец потянулся и снял с полки шкатулку, отворил крышку и вытянул амулет – волчий клык на толстом кожаном шнуре. – Возьми его, – произнес непреклонно.

Не сводя глаз с подвески, я приблизился.

– Это работа искателей?

– Нет. Это из Волчьей Пустоши.

Под ребрами заскреблось подозрение, и я уставился в глаза отца, которые, впрочем, ничего не выражали. Но стоило протянуть руку и коснуться клыка, как подвеска ожила – юркой змейкой скользнула вокруг запястья. Раздался щелчок, какой бывает при захлопывании замка, и всю руку от плеча до кончиков пальцев обожгло болью.

Я зашипел.

– Что за… что это за колдовство? – я неверяще глядел на шнур с клыком, превратившийся в браслет без начала и конца, пустивший незримые корни в венах. Нет, я и раньше пользовался зачарованными амулетами, но с таким сталкивался впервые.

– Это гарантия, что ты не проболтаешься о моем секретном поручении. Ни по своей воле, ни под пытками, – равнодушно отозвался лорд Брейгар. – Этот амулет называется Хранителем Секретов. Я тебе доверяю, но не настолько, чтобы поставить под угрозу самое важное дело в своей жизни.

– Как эта дрянь работает? – не слишком вежливо поинтересовался я, потому что по нервам до сих пор сновали магические молнии, а в голове стучало понимание: не доверяет мне. Лорд привык подозревать всех и вся, и я не исключение.

– Амулет не даст тебе забыть о поручении, будет время от времени напоминать о себе. Как мне говорили, это не слишком приятное чувство, – лорд снял с полки книгу и открыл на середине, повел пальцем вдоль ровных столбцов. – К тому же волчий клык – один из самых сильных ведовских компонентов, его яд убьет тебя, если ты проболтаешься.

На мгновение я опешил. А потом злость, ненависть, яростный огонь вспыхнули в груди и ударили в голову. Я уже забыл о данном самому себе обещании держать эмоции в узде. Единственное, что мне хотелось сделать – сомкнуть пальцы на горле отца и свернуть ему шею, убить своего господина и нарушить клятву верности дехейма. Ту, что принес на крови и собирался хранить до самой своей смерти.

Да, я всегда твердил, что не верю во вмешательство богов и всесильность магии, но отрицать очевидное не мог: клятва вросла в самую мою суть, слова пустили корни в сердце, отпечатались на костях. Мысль о том, чтобы ослушаться лорда, всегда вызывала физическую боль и душевные муки. А теперь еще и эта дрянь…

– Если вы настолько не доверяете мне, зачем вообще поручили это задание? – процедил я сквозь зубы. Взгляд снова метнулся к волчьему браслету – моей возможной смерти. Неужели эти жрецы действительно что-то умеют? Конечно, можно рискнуть и проверить, но это может оказаться последним, что я сделаю в своей жизни. Отец слов на ветер не бросает.

– Ненавидишь меня? – усмехнулся он. – Молчи, не отвечай. Я вижу по глазам. У тебя взгляд голодного зверя, Ренн. Но лучше направь свою злость на врагов.

Кого он имел в виду? Красных Топоров или искателей? Вряд ли его сильно волнует шайка отщепенцев, от которых вскоре не останется даже воспоминаний.

– Я ведь никогда не подводил вас, отец, – процедил сквозь зубы, сжимая ладонь. – За что вы решили подвергнуть меня… этому?

– Для исполнителя моей воли ты задаешь слишком много вопросов, – последовал непреклонный ответ. – Теперь иди, Реннейр. Когда придет время, ты обо всем узнаешь. И позаботься о брате, он не должен пострадать.

Я хотел сказать, чтобы поручил заботу о Деме его мамаше. Этой женщине дай волю, так она запрет сыночка в башне с вышивкой и лютней, а охранять его приставит своих разряженных в пух и прах придворных дам. Мачеха презирала меня и никогда этого не скрывала. Она считала оскорблением, что лорд уделяет столько внимания и времени выродку. Впрочем, ее ненависть меня не заботила.

Отвесив сухой и крайне невежливый кивок, я хлопнул дверью.

Иногда я не мог разобраться в своих чувствах. Служение долгу, короне и земле, где я родился, наполняло мою жизнь смыслом. Если бы не это, меня бы давно прибило ко дну – порок и грязь всегда были в моей крови. Порченой крови бастарда.

У меня не было клейма на лбу, но этот флер сопровождал везде, куда бы я ни шел. Или читался в глазах, непроизвольно отпугивая добрых и честных людей. Я знал и смеялся над тем, что придворные матроны запрещают своим юным дочерям даже смотреть в мою сторону, не подозревая, что эти невинные цветочки передают мне жаркие записки через слуг, подкарауливают под дверями спальни или в саду.

Запретное всегда влечет.

Шагая по длинному полутемному коридору, я вспоминал день, когда в очередной раз убежал в город и пропустил занятие с мастером меча – пожилым, но еще крепким господином. Бродил по закоулкам Лестры, вдыхая ароматы свежей сдобы, соленой рыбы и разогретой на солнце пыли. Поэтому, прокравшись в замок, уже был готов получить вечернюю порцию розог.