Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф Страница 25

– В книге написано, что Вестник при жизни был продажным судьей. Кто платил ему мзду больше, того и правда была. И вот однажды привели к нему старика, седого и сгорбленного, и торговца, у которого этот старик, якобы, попортил яблоки – выбирал долго себе мягкое и помял пальцами товар… В общем, этот судья, конечно, постановил, чтобы старик выплатил торговцу за все яблоки, которые трогал. Но старик сказал, что денег у него ровно на одно яблоко, а больше ему в тот день не подали. И тогда приказал судья бросить старика в яму к преступникам и держать до тех пор, пока старик не вернёт деньги. «Как же я верну монеты, если буду сидеть в яме?» – спросил старик. А продажный судья только посмеялся.

Тот старик на самом деле был Белый Некромант, зачинатель некромагии… Услышал он жалобы душ, которых погубил судья своим решением, и захотел сам проверить. Вот и увидел он, что те души не солгали. Разгневался он, скинул свою личину немощного старика и ка-ак ударит своим посохом! Душа судьи в ту же минуту в посох и ушла!

Много лет прошло, ходил Белый Некромант по миру так долго, что одежда его сделалась чёрная, и посох из белого окрасился в чёрный цвет, и сам Некромант стал называться Чёрным! Оказывается, проклятые души, которые он забрал в свой посох, своими злодеяниями даже душу первого некроманта испачкали.

Стал он тогда вызывать души из посоха, одну за одной, и спрашивать, как хотят они искупить свои грехи. Например, палач просил дать ему возможность спасать людей, а Некромант соглашался и устанавливал неожиданную судьбу – быть вечным извозчиком на пароме, пока не найдётся человек, убивший больше, чем этот палач…

– Ну, а с Вестником-то что? – платье было снято, и Маша с наслаждением прошлась руками по коже спины и плеч, почесала их.

– Я сейчас вам воду приготовлю! – Жанетта открыла дверь в комнату с лоханью. Маша последовала в уборную за служанкой.

Не прошло и пяти минут, как вода в лохани наполнилась сама собой, стоило Жанетте перелить туда из большого ведра. Затем служанка опустила в воду руки по запястье – и от неё в прохладном помещении повалил пар. Проделывая всё это, она с удовольствием продолжала:

– А продажного судью Белый, то есть, уже Чёрный Некромант наказал так. Выпустил его душу из посоха и спрашивает: «Ну что, осознал свои грехи?» «Осознал и каюсь, о господин!» – судья упал на колени. «Как думаешь искупить?» – «Буду верой и правдой служить людям!» А Некромант и говорит: «Это ты хорошо придумал! Назначаю тебя Вестником! Любой, кто потребует помощи и готов будет заплатить за неё, сможет вызвать тебя. Ты же станешь гарантом сделки и будешь искать того, кто сможет выполнить волю заказчика. И до тех пор, пока сделка не будет завершена положительно, ты будешь не свободен». «Сколько мне служить?» – спрашивает судья. «Столько лет, сколько ты скопил себе сибериусов на взятках!» – сказал Некромант и захохотал. А у судьи-то, и вправду, после смерти нашли целую комнату с сундуками, набитыми золотыми монетами. Так что быть ему Вестником до скончания мира!

И как вынес свой приговор Некромант, стукнул посохом – и обрёл новую плоть судья, стал Вестником. Говорят, что видеть его могут только тот, кто вызвал его, и тот, кого нашёл Вестник, чтобы исполнить данный обет… Вода готова, госпожа!

Жанетта помогла Мариэль снять нижнюю рубашку и залезть в лохань, в которой можно было усесться, скрестив ноги или согнув в коленях.

Вода божественно ласкала тело, и Маша застонала от удовольствия, откинувшись спиной на тёплую деревянную стенку. Жанетта помогла вымыть волосы ароматным мылом, потереть спину и хотела взяться за руки, но Маша грозно рыкнула:

– Я сама!..

Служанка обиделась, но ненадолго, потому что Мариэль стала рассказывать про события у де Трасси, умолчав о поцелуях в гроте, и служанка повеселела. Питалась она интересными новостями, что ли? Так подумала лениво Маша, нежась в тёплой воде, пахнущей травами.

После купания Жанетта хотела было помочь высушить тело, но Маша попросила:

– Оставь, хочу чувствовать влажное тело. Словно живая по-настоящему…

Выполнив все последние обязательства, служанка напоследок поправила одеяло, в которое укуталась Маша, собираясь ещё немного пободрствовать за чтением дневника Мариэль; подбросила поленьев в камин, усилила свет от лампы на подставке в изголовье кровати, чтобы удобнее было читать; сделала книксен, пожелала ночи, наполненной прекрасными снами, и, наконец, ушла.

Маша погрузилась в чтение дневника.

Записи Мариэль, её чаяния и мечты оказались примечательными, а каждая страница могла стать компроматом, который искала Маша. И чем дальше, тем записи становились всё откровенней, повествуя о таких вещах, о которых Маша не догадывалась, а мама ей об этом не рассказывала. Даже жарко стало от фантазий Мариэль…

Девушка откинула одеяло и босыми ногами прошлась до столика с водой. Выпила половину кубка и чуть не подавилась, когда в голове раздался знакомый голос:

– Ну что, понравились тебе тайны Мариэль?