Сделка с Прокурором - Наталья Шевцова Страница 25

Ванесса при первой же встрече поняла, что Эдвард не просто предел её мечтаний, он создан для неё.

И он и она были из самых знатных и могущественных семей маранского королевства, в связи с чем у них изначально было много общего. И стало ёще больше, когда они в один и тот же год поступили на юридический факультет одного и того же престижного университета маранского королевства.

Однако даже если бы Эдвард не был племянником короля и все кому ни лень не пророчили ему блестящую карьеру, Ванесса знала, что он всё равно бы стал единственным для неё, так как он воплощал в себе все наиболее ценимые ею мужские качества.

Она понимала, что её любимый мужчина не отвечает ей взаимностью, но это никогда её не обескураживало.

«Это пока!» - была уверена она.

Более того, она даже сумела убедить себя в том, что на данный момент времени подобное положение вещей её более, чем устраивает: ведь таким образом, прежде чем она всецело посвятит себя Эдварду и их детям, у неё есть возможность реализоваться в профессии.

«Да и для Эди это тоже хорошо, - думала она. - Слишком он падок на хорошенькие мордашки! Ну, прям мимо ни одной красотки пройти не может! Ну, ничего я подожду пока он повзрослеет, помудреет и остепенится...»

Стоит отметить, что фантазии Ванессы не были абсолютно беспочвенными. Своим дружеским расположением и неизменным галантным отношением, а также тем, что часто полушутя-полусерьёзно утверждал, что она единственная постоянная женщина в его жизни, Эдвард Марано невольно поддерживал во влюбленной в него женщине это самообольщение-заблуждение.

Однако окончательно Эдвард «убедил» Ванессу в серьёзности своих намерений, когда просто так, не на день рождения или какой-нибудь другой праздник, он подарил ей Спатифиллум - цветок, второе название которого «женское счастье».

Ну, разве может женщина отказаться от мужчины, который просто так по собственной инициативе подарил ей женское счастье? Разумеется, не может. Вот и Ванесса, хотя и была неглупой женщиной - не могла.

Великая любовь к Эдварду Марано, впрочем, не помешала Ванессе увлечься неотразимым графом Галлезе.

Хотя Ванесса - это, разумеется, видела как то, что её великая любовь к Эдварду просто ожидает ещё своего часа, в то время как она позволила себе немного поразвлечься с другим мужчиной.

Вот только мужчину она себе выбрала, как позже выяснилось, неудачно. Хотя правильней сказать, что выбрала не она, а выбрали её, поскольку она угодила прямёхонько в расставленную для неё ловушку.

Однако, когда четыре года назад, она встретила Кристиана в первый день своего отпуска, на берегу курортного городка, расположенного за тысячи миль от маранского королевства - она восприняла это как подарок, ниспосланный ей богами.

Дело в том, что прежде чем вступить в свою новую должность и стать вершительницей правосудия, а значит и иконой благопристойности и бесстрастности, Ванесса хотела хотя бы раз в жизни почувствовать себя женщиной. Не будущей судьей, не дочерью, на которую возложены огромные ожидания, не будущей женой Эдварда Марано, на которой он женится в основном, потому что она подходящая партия, а желанной женщиной. Желанной, просто ради неё самой.

Он сидел за соседним столиком: воплощение перуанского индивидуализма и аморальности, в темно-бордовой шелковой рубашке, с трехдневной щетиной и с опаляюще-знойным взглядом ярко-голубых как июльское небо глаз. Вся его поза от пальцев, поглаживающих чашу коньячного бокала до слегка покачивающейся ноги, закинутой на другую ногу и слегка тронувшей его губы улыбки, были томными и исполненными сексуальности.

Он выглядел роскошным, пресыщенным и порочным, и это было как раз то, что ей тогда было нужно. В нем было что-то смутно знакомое, хотя она точно знала, что они никогда не встречались раньше.

«Разумеется, - усмехнулась она тогда своим мыслям. - Он кажется мне знакомым. Лица подобные тому, что у него - испокон веков лепят скульпторы и рисуют художники.

Он слегка подался вперед и вскинул бровь в откровенном вопросе-призыве. Она закусила верхнюю губу и стрельнула глазками.

«Мара, сделай так, чтобы это выглядело игриво и завлекательно!» - взмолилась Ванесса тогда мысленно, потому что до этого момента, она вообще не знала, что умеет флиртовать.

Он отставил бокал, поднялся, верней не поднялся, а перетек из сидячего состояния в положение стоя. После чего нарочито медленно и лениво направился к ней.

Она тогда подумала наивная, что он даёт ей время передумать, что достаточно ей отвести взгляд или сделать скучающий вид, и он пройдет мимо.

Он остановился возле стула, взглядом испросив разрешения присесть. Она небрежно махнула рукой приглашая.

Вблизи он оказался еще более неотразимым, её сердце пропустило удар и запрыгало от счастья, а мозг, обидевшись на то, что его совсем перестали слушаться, отключился, дабы не присутствовать при дальнейшем грехопадении своей хозяйки.

Эти три недели стали самыми незабываемыми, красочными и счастливыми во всей её скучной и организованной жизни.

И воспоминания об этих же трёх неделях теперь каждый раз заставляли её чувствовать себя полной дурой.

Так случилось, что четыре года назад, она хотя и много слышала о Кристиане Галлезе, но ни разу не пересекалась с ним лично.

Он же прекрасно знал, кто она. Для чего она ему нужна. И как именно он сможет использовать этот их курортный роман против неё.

О том, что никакой он не нерронец и никакой не Патрик, Ванесса узнала уже дома, спустя пару месяцев, случайно встретив его в одном из ресторанов Саммерсити, куда на какое -то время её занесли неисповедимые пути судейской карьеры.

Тогда он сказал ей, что если она не желает придавать огласке их интимное знакомство, то его более чем устраивает такое положение вещей, и намекнул, что он совсем не против тайных взаимоприятных отношений и что решение о том продолжать или не продолжать эти отношения всегда будет за ней.

И она наивная, глупая дура тогда решила, а почему бы и нет: ведь ему от неё ничего не нужно кроме секса, как впрочем, и ей от него, поэтому спустя две недели она позвонила ему уже сама.

Затем спустя пару месяцев, после тяжелого и изматывающего дня, она позвонила ему снова.

Было всего одиннадцать утра, а Ванесса уже разбавила свой чай коньяком до такой степени, что это был скорее коньяк с привкусом чая, чем чай с привкусом коньяка. Усилием воли женщина взяла бутылку и вылила оставшееся в ней, весьма приличное ещё, содержимое в спатифиллум.

Цветок встрепенулся, нежно-розовые декоративные початки на длинных цветоносах, напоминающие развевающиеся на ветру флажки зашевелись, и дружно опустили бутончики как провинившиеся дети.

- Прости счастье, ик! - вздохнув, повинилась Ванесса. - Но выбор был не широк. Или ты в состоянии нестояния или я, а у меня сегодня ещё собрание партии. Так что спасибо, что выручил!