И пала тьма - Джеймс Клеменс Страница 25

Чудовище согнуло передние лапы и упало со склоненной головой на колени.

Делия протянула окровавленную, светящуюся Милостью руку. Стоило ее пальцам коснуться темного дыма, вспышка пробежала по черному телу демона, словно занявшееся пламенем масло. Тилар восхищенно наблюдал, как свечение полностью охватило демона, и его очертания начали расплываться в огне.

Чудовище избрало последний путь к бегству и метнулось по извивающейся пуповине к Тилару. Он попытался увернуться, но спасения не было.

Подпитываемое Милостью пламя одним прыжком преодолело расстояние между ними и ударило Тилара в грудь. Ему показалось, что его лягнул мул; Тилар отлетел назад и приземлился в грязь двора. Он тут же перекатился на ноги и пригнулся, готовясь к новому нападению.

Делия не двинулась с места и смотрела на него широко распахнутыми глазами. Демон исчез. Чтобы изгнать его, хватило одного прикосновения.

Тилар быстро оглядел себя, согнул и разогнул правую руку. Нанесенное молотом увечье бесследно пропало, как и все прочие раны. Он снова был здоров, без единой царапины.

Он обвел пальцем отпечаток на груди. Что-то зашевелилось внутри, что-то слишком большое, чтобы поместиться в клетке из человеческих ребер: демон.

Он не исчез, а вернулся в тело, что служило ему пристанищем.

Тут к ним подбежал запыхавшийся Роггер.

— Судя по твоему виду, ты вполне готов к небольшой пробежке. И ее лучше начать прямо сейчас.

Тилар оглянулся назад. Чудовище пропало, и стражники медлить не станут. Во внутренней крепости уже раздавались воинственные крики. Он обернулся в другую сторону — к распахнутым и в данный момент не охраняемым воротам.

— Бежим!

Но через несколько шагов выяснилось, что девушка следует за ними.

Тилар замахал на нее руками:

— Исчезни! Это не твое дело.

— Нет! Куда вы, туда и я!

— Почему? Ты сошла с ума!

— Я не знаю почему, — задыхаясь от бега, ответила она. — Но в тебе течет кровь Мирин. Я видела, как она выступала под ударами кнута. И в глазах крылатого демона ее Милость… Это тоже Мирин!

— И ты пойдешь за человеком, которого обвиняют в ее убийстве?

— Никто не может убить одного из великой сотни, — возразила девушка, но уже не так уверенно.

Тилар покачал головой и пробормотал себе под нос:

— Могла бы высказать это соображение и раньше.

Роггер услышал и рассмеялся, они как раз добежали до ворот.

— Таковы женщины. Они — само непостоянство!

Во главе с вором они проскочили под каменной аркой и уставились на залитые лунным светом улицы ночного города. Роггер вытянул палец:

— У меня есть дружки в нижнем Панте. Они…

Не успел он договорить, как от арки слева отделился сгусток тени. Тилар краем глаза успел заметить серебристый отблеск на клинке и отпрыгнул в сторону, повинуясь старой привычке. Он перекатился по земле и прыжком вскочил на ноги, чтобы обернуться к врагу уже по другую сторону ворот.

Роггер метнулся в одну сторону, Делия в другую.

В укромном месте под аркой ворот заколыхались тени, и на лунный свет выступил рыцарь. В руке он держал осененный Милостью серебряный меч.

Роггер чертыхнулся.

— Кажется, мы поспешили загнать твоего демона в бутылку.

Тилар старался держаться на открытом пространстве, чтобы проворство, дарованное тенями рыцарю, притупилось на свету. Он махнул беглецам, чтобы не высовывались, одновременно не спуская глаз с противника.

— Богоубийца, — прошипел Даржон. Он шагнул вперед. — Молот обнажил правду, которую ты пытался скрыть. Ты не человек! Но я видел твою кровь — а если мне уже удалось пустить ее, ты прольешь ее снова!

Тилар не успел ответить, а рыцарь уже прыгнул на него, подгоняемый яростью. Он оказался быстр даже в лунном свете.

Тилар увернулся от удара. Колющий выпад пришелся под руку, и лезвие задело бок обжигающим огнем. Но он не обратил внимания на боль и продолжал разворот, пока не поднырнул под рыцаря. И тогда со всей силы ударил его локтем в ребра, отбросив назад.

Даржон использовал силу удара, чтобы упасть, перекатиться и вскочить на ноги с мечом наготове.

Тилар понимал, что поединок ему не выиграть. Пусть кости чудесным образом и срослись, но его одолевала слабость от потери крови и всех потрясений.

Глаза Даржона сузились над полосой масклина. Его плащ раздулся, живой рукой потянулся к ожидающим позади теням. Очертания рыцаря расплылись; Милость теней перетекала в него, вскипая мощью, которую Тилару не одолеть.

Роггер тоже правильно оценил его положение.

— Тилар, держи!

Углом глаза Тилар заметил серебряный всполох — вор перекинул ему кинжал. Не поворачиваясь, он вскинул руку и, на лету поймав клинок, перекинул его в другую руку. Против осененного меча кинжал был неважной защитой, но это все же лучше, чем ничего.

Милость теней скрадывала очертания противника, затуманивала детали и затрудняла возможность предугадать его следующее движение. Тилар и сам не один год носил такой же плащ, и тот становился второй кожей, оружием не менее действенным, чем меч.

Но любое оружие имеет недостатки.

За спиной Даржона громоздились тени, заполняя всю арку ворот. Во дворе крики стражников становились все громче. На парапетах над головой застучали тяжелые шаги, и они быстро приближались. Рыцарю требовалось всего лишь продержать Тилара у ворот еще несколько мгновений.

Но рыцаря теней не удовлетворит неполная победа.

Даржон рванулся вперед, а вместе с ним метнулись тени, и невозможно было сказать, где тело сливается с темнотой.

Тилар сощурился, прицелился и метнул кинжал. Он не промахнулся, но тени проворно ускользнули с пути клинка. Кинжал пролетел над плечом рыцаря, не нанеся тому ущерба.

Даржон продолжал разбег: меч нацелен в грудь противника, а за спиной струится волна тьмы.

С отчетливым стуком кинжал воткнулся в дерево. Тилар позволил себе мрачную усмешку и бросился прямо вперед, на меч.

Острый конец лезвия дернулся и на секунду замер.

Бросок Даржона на полушаге превратился в падение. Запутавшись в плаще, он тяжело приземлился на булыжники — преданный собственным оружием, которое до сих пор верно служило ему.

Меч рыцаря выскользнул из пальцев и прокатился по мостовой к ногам Тилара. Тот нагнулся и, не отводя глаз от противника, поднял оружие.

Даржон дернулся, но тени вокруг него таяли, разогнанные светом луны. Он обернулся к арке: там в дереве ворот торчал кинжал и пригвожденный им край плаща.

Не в состоянии выпутаться, Даржон дергался и ругался, но кинжал держал плащ крепко. Осененная или нет, ткань оставалась тканью.