Лик Победы - Вера Камша Страница 25

Старая обида требовала выхода, но капитану галеаса не пристало орать, как глупой матроне, застукавшей мужа со служанкой. Капитан должен быть невозмутим и справедлив, а справедливость требовала поощрить Спиро, он и вправду был хорошим боцманом. Порядок на «Пантере» немного поднял настроение, и Зоя махнула рукой, подзывая замершую у борта Поликсену. Девчонка со всех ног бросилась к своему капитану, Зоя усмехнулась:

– Принеси касеры и морские карты!

Поликсена умчалась, просияв огромными глазами. Зоя сама не понимала, довольна троюродной племянницей или нет. Поликсена не просто была предана, она обожала свою знаменитую родственницу. Это льстило, тем более девчонка, несмотря на редкую красоту, и не думала заглядываться на мужчин, как эти дуры София и Клелия. К несчастью, все окрестные кобели делали на Поликсену стойку, что не могло не бесить.

Стоило малявке сойти на берег, как стадо офицеришек принималось заигрывать с черноглазой пусей, а на прошлой неделе Зое подкинули рисунок, где за опоясанным абордажной саблей гиппопо бежал олененок с кинжалом. Была и стихотворная подпись, за которую Зоя убила бы неведомого поэта на месте!

Самым мерзким было то, что Поликсена и в самом деле была Зое по грудь, а капитанским поясом ее можно было обвязать раза три. Нет, нужно сменить адъютанта, но на кого? Старший офицер не может быть на побегушках, а корнетов на «Пантере» всего пять. Ариадну и Латону надо гнать взашей, они думают не о войне, а о том, что у мужчин пониже пояса, София немногим лучше. Клелия? Эту тростинкой не назовешь, но уж больно любопытна. Никуда не денешься, до конца похода придется терпеть Поликсену, но потом заменить ее на девицу покрупнее. Может быть, Хриза наконец поумнеет. Хотя куда там! Сестрица выросла крольчиха крольчихой, ей подавай тряпки да мужа, а не сталь и славу! Да и что будет делать Поликсена на берегу? Родители продадут ее тупому уроду в штанах, а малявка уже знает настоящую жизнь, каково ей придется в клетке! Ладно уж, от насмешек еще никто не подыхал, но превратить малиновку в курицу Зоя Гастаки не даст. Гиппопо так гиппопо, те, кто смеется, не видели этих тварей в деле, для них потопить лодку что петуху кукарекнуть.

– Мой капитан, – Поликсена держала на вытянутых лапках поднос, – ваша касера!

– Давай, – Зоя подхватила серебряный кубок, подержала его в руке, чтоб видело побольше народа, и глотнула. Касеру Зоя терпеть не могла, предпочитая тинту и ликеры, она вообще любила сладкое, но капитан галеаса не может потакать своим прихотям. Сладкое жрут домашние курицы, а морские волки пьют неразбавленную касеру и закусывают всем, что плавает! Зоя изо всех сил блюла морской обычай, но в тайнике хранила запас ликеров и конфет. Касеру же, если подворачивался случай, выплескивала за борт, а затем с наслаждением слушала, как моряки «Пантеры» хвалятся, что она пьет и не пьянеет. Немного портила настроение присказка «хоть и баба», но отучить от нее Спиро и его помощничков не получалось. Оно и понятно – слишком долго женщины сидели по гнездам и квохтали, а теперь приходится отдуваться за чужое ничтожество.

– Мой капитан, – доложила Поликсена, – карта!

Зоя приняла объемистый фолиант и сунула девчонке пустой кубок. После касеры буквы расплывались, но читать она и не собиралась. Зачем? Проще пролистать несколько страниц, задержаться на одной и помянуть всех морских демонов. Подчиненные должны видеть, что капитан начеку, даже если нет никакого дела. Тысяча демонов! Разрубленный Змей! Сейчас – разгар лета, сражение будет не раньше Осенних Молний, за это время она от безделья сбесится!

3

Гран-дукс ничего не знал. Генералиссимус со старшим адмиралом тоже, а Марсель Валме знал, и это было ужасно приятно. Виконт сидел между Джильди и Скварца и слушал, как Ворон рассуждает о багряноземельских обычаях. На прошлом приеме Алва развлекал отцов и слуг города Фельпа поэзией Дидериха, на этот раз речь шла об охоте на черных львов. Главу прайда полагалось убить ударом копья, причем не кому-нибудь, а самому нар-шаду, после чего шады уничтожали львиц и детенышей, а шкуры посылали врагам, объявляя таким образом о войне. Сами же мориски по такому случаю меняли повседневные белые одеяния на багряные, что, видимо, и дало название южному континенту.

– Весьма поучительно, – протянул генералиссимус, когда Алва замолчал, – весьма… Значит, язычники охотятся на львов только перед войной?

– На черных львов, – поправил Ворон. – Они раза в полтора больше обычных, и грива у них растет не только у котов, но и у кошек. Кстати, господа, я должен решить с вами одно дело. Мне нужны сотни две галерных рабов, но не морисских корсаров, а фельпцев, в крайнем случае урготов.

– Создатель, – гран-дукс казался ошарашенным, – зачем они вам?

– Я намерен поручить им одно дело, – сообщил Рокэ, разглядывая мозаику за спиной Гампаны, – очень важное и очень тайное.

– Фи, – скривил губу старший адмирал, – этому сброду нельзя доверять.

– Отчего же, – блеснул зубами Рокэ, – я дам уцелевшим свободу, им это должно понравиться.

– Вы слишком доверчивы, герцог, – генералиссимус отечески улыбнулся. – Эти мерзавцы продадут вас через минуту после того, как вы снимиете с них цепи.

– Вы так полагаете? – Алва продолжал улыбаться, но в синих глазах появился нехороший блеск. – А как же эсператистское и прочее милосердие и «Поучения о единожды оступившихся»? Мы дадим грешникам возможность обрести не только свободу, но и уважение. Исполнив свой долг перед Фельпом, они вернутся в родной город не изгоями, а героями.

– Монсеньор, – хмыкнул адмирал Кимароза, – вы ведь не в Совет на место Андреатти избираетесь, вы воюете. Доверять каторжникам глупо.

– Возможно, – в голосе Алвы отчетливо слышался металл, – но вы наняли меня для того, чтоб я разбил бордонов. А для этого мне нужны каторжники и право дать им свободу. Разумеется, если они исполнят то, что от них требуется.

– Да забирайте, – махнул рукой генералиссимус. – Но мы вас предупреждали.

– Я это понял, – Рокэ говорил спокойно, но Валме не сомневался: у гран-дукса и военачальников под роскошными одеждами забегали мурашки. – Что ж, разрешите откланяться. Я могу на галерном дворе сослаться на ваш приказ?

– Разумеется, – пожал плечами старший адмирал, – но ваши мориски – и то надежнее, тем более вы сможете с ними объясниться.

– Смогу, – подтвердил Алва, – но в данном случае мориски не годятся. Впрочем, к багряноземельцам мы вернемся. После осады.

– А все же, – не удержался гран-дукс, – для чего вам понадобилась целая галера негодяев?

– Я решил помочь им искупить свои преступления, – Алва поднялся, грациозным жестом придержав шпагу. Валме второй месяц пытался перенять этот отточенный жест, но у него не получалось.

4

Сотни три полуголых каторжников угрюмо глядели на нежданных визитеров. Разбойники пребывали на Галерном дворе под дулами мушкетов, и все равно Марсель чувствовал себя неуютно. Из всех их похождений это было самым неприятным: рабы казались опасными и злыми, а окружающие запахи настоятельно требовали закрыть лицо надушенным платком, от ношения каковых, следуя совету Савиньяка, Валме отказался.