Медное королевство - Шеннон Чакраборти Страница 25

– Не сомневаюсь, что ее к этому принудили, – мрачно протянула Манижа. – Не зря я говорила, что Гасан и меня на протяжении десятилетий пытался склонить к браку. Он был зациклен на идее объединения наших родов.

– Однако он ее недооценивал. Она выдвинула ему столько условий во время брачных переговоров. – Каве отхлебнул вина. – На это было жутковато смотреть. Но, храни ее Создатель, в итоге ей удалось отписать часть приданого нашему храму. Все деньги пошли на благотворительность: на новую школу для девочек, сиротский приют, помощь семьям Дэвов, пострадавшим во время нападения на Большой базар…

– Это должно было расположить к ней наш народ. Разумный ход, – тихонько отметила Манижа и приняла суровый вид. – Но касательно другого аспекта их брака… Низрин приглядывает за ситуацией, ведь так?

Каве откашлялся.

– Детей у них не будет.

У Дары внутри все переворачивалось во время этого разговора, но осторожный ответ Каве вызвал в нем возмущение. Складывалось впечатление, что и в этом вопросе Нари была лишена какого-либо выбора.

Слова сорвались с его губ прежде, чем он успел их остановить.

– Мне кажется, нужно рассказать ей о наших планах. Твоей дочери, – выпалил он. – Она умна. Решительна. Она может помочь нам. – Дара прочистил горло. – Тем более что в прошлый раз она… не пришла в восторг от того, что от нее пытались скрыть правду.

Манижа замотала головой, даже не дослушав его.

– Неведение – залог ее безопасности. Ты хоть представляешь, что сделает с ней Гасан, если наш заговор будет раскрыт? Чем меньше ей известно, тем дольше ей ничего не будет грозить.

Каве ответил ей с меньшей уверенностью:

– Должен сказать, бану Нахида, что Низрин выдвигала такое же предложение. Она очень сблизилась с твоей дочерью и не хочет продолжать ее обманывать.

– Если ввести Нари в курс дела, она сможет лучше защитить себя, – не отступал Дара.

– Или же ненароком выдать нас, – парировала Манижа. – Она молода, а Гасан не спускает с нее пристального взгляда. И в прошлом за ней уже была замечена склонность к сообщничеству с джиннами. Мы не можем ей доверять.

Дара напрягся. Столь резкая оценка Нари пришлась ему не по душе, но он старался не выдать своей реакции.

– Бану Нахида…

Манижа подняла руку.

– Это не тема для дискуссий. Никто из вас не знает Гасана так, как знаю его я. Вы не знаете, на что он способен. Он всегда найдет, как причинить боль тем, кого ты любишь, – давняя горечь на мгновение омрачила ее взгляд. – Добиться того, чтобы он не смог вытворять того же с новым поколением Нахид, куда важнее, чем обиды моей дочери на то, что ее не посвятили в курс дела. Когда Гасан обратится в прах, я позволю ей покричать на меня.

Дара потупил взгляд и через силу кивнул.

– В таком случае, нужно обсудить, как проходят приготовления, – сказал Каве. – Навасатем уже не за горами, и это идеальное время для нападения. Город будет охвачен праздничной суматохой, и внимание властей будет сосредоточено на торжестве.

– Навасатем? – встрепенулся Дара. – До Навасатема меньше восьми месяцев. А у меня сорок воинов.

– И что? – спросил Каве с вызовом. – С тебя ведь снято проклятие Сулеймана. Разве тебе не подвластно голыми руками разворотить Цитадель или натравить своих кровавых зверей на город? Бану Манижа говорила, что теперь ты и на это способен. С этой целью тебя и вернули из мертвых.

Дара стиснул в ладони кубок. Он знал, что его воспринимают как оружие, однако слышать такие слова, сказанные без обиняков, все равно было неприятно.

– Все не так просто. Я только учусь управляться с новоприобретенными способностями. А мои воины пока не готовы.

Манижа взяла его за руку.

– Ты слишком строг к себе, Дараявахауш. Я уверена, и ты, и твоя армия более чем готовы.

Дара замотал головой. Он готов был уступить в каких-то личных вопросах, но только не в военных.

– Сорок воинов не смогут захватить Дэвабад. – Он в отчаянии переводил взгляд то на Каве, то на Манижу, как бы умоляя прислушаться к нему. – Пока ифрит не убил меня, я долгие годы провел, разрабатывая план осады. Этот город – настоящая крепость. Через его стены не перелезть, под ними не сделать подкопов. В Цитадели – тысячи солдат…

– Призывников, – поправил Каве. – Которым недоплачивают и среди которых день ото дня крепнут мятежные настроения. Не меньше дюжины офицеров Гезири дезертировали после ссылки Ализейда в Ам-Гезиру.

Любые мысли об осаде Дэвабада улетучились.

– Ализейд аль-Кахтани сейчас в Ам-Гезире?

Каве кивнул.

– Гасан отправил его восвояси через несколько дней после твоей смерти. Сначала я думал, что это временная мера, пока шум не уляжется, однако он так и не вернулся. Даже на свадьбу Мунтадира не приезжал. – На его лице промелькнуло довольное выражение. – Не скрою, меня обрадовало то, что он впал в немилость. Он – ревностный фанатик.

– Он не просто фанатик, – тихо возразил Дара.

В ушах загудело, а вокруг пальцев заклубился дымок. Ализейд аль-Кахтани, самоуверенный выскочка, нанесший ему роковой удар. Юный воин, в котором сошлись смертельная хватка и бескомпромиссная вера, слишком сильно напоминал Даре себя в юности.

И он слишком хорошо знал, чем это было чревато.

– С ним необходимо разобраться, – заявил он. – И поскорее. Прежде, чем мы нападем на Дэвабад.

Манижа посмотрела на него с сомнением.

– А ты не подумал, что Гасан заподозрит неладное, когда в Ам-Гезире найдут труп его сына? И вдобавок жестоко убитого, судя по тому, что ты себе замышляешь?

– Игра стоит свеч, – возразил Дара. – Я сам был молодым солдатом-изгнанником, когда Дэвабад пал и моя семья была истреблена. – Он подождал, пока до них дойдет истинный смысл его слов. – Если хотите знать мое мнение, нельзя дать такому сопернику шанса встать на ноги. И потом, его смерть не будет жестокой, – добавил он поспешно. – Впереди у нас полно времени. Мы успеем выследить его и убрать с дороги так, чтобы не вызвать у Гасана ни малейших подозрений.

Манижа покачала головой.

– Нет у нас времени. Если мы планируем осаждать город в Навасатем, тратить долгие недели, блуждая по пустошам Ам-Гезиры, для тебя непозволительная роскошь.

– Мы не сможем провести осаду в Навасатем, – повторил Дара, которого их несговорчивость начинала утомлять. – Я пока даже не в состоянии пройти завесу Дэвабада, не говоря уже о том, чтобы захватить его.

– Завеса – не единственный путь в Дэвабад, – невозмутимо ответила Манижа.

– Как? – в унисон воскликнули Дара и Каве.

Манижа сделала глоток вина, как будто наслаждаясь их изумлением.

– Ифриты считают, что есть и другой способ попасть в Дэвабад… За что нужно сказать спасибо Ализейду аль-Кахтани. Точнее, существу, дергавшему его за ниточки.