Одинокий эльф - Роберт Энтони Сальваторе Страница 24

— Пожалуйста, не проси меня портить их металл, — взмолился гном. — Не сейчас… Умоляю…

Посмотрев на него долгим взглядом, Шаудра убрала руку с пергамента.

— Нет, конечно, — сказала она, и гном вздохнул с облегчением. — Если мы сделаем это сейчас, то повредим не только торговле, но и подвергнем опасности жизни тех, кто бьется с презренными орками. Уверена, что Эластул согласился бы с нашим решением отказаться от выполнения задания… на время.

Нанфудл кивнул с улыбкой, но ни он, ни сама Шаудра не верили в это. Женщина прекрасно знала — осознавать это было неприятно, — что Эластул, узнай он, в каком трудном положении находится Мифрил Халл, еще больше настаивал бы на совершении диверсии.

— Ну, тогда скажи, что ты здесь ищешь и что собираешься делать? — спросила она гнома, разглядывая карту поверх его головы. Она понимала, что на листе изображены самые западные области Мифрил Халла, выход в Долину Хранителя и туннели под ней.

— Пока не знаю, — признался Нанфудл. — Но поглядим, что получится. Может, я выясню что-то такое, что может им пригодиться.

— Надеешься, что король Бренор предложит тебе теплое местечко? — с хитрой улыбочкой спросила женщина.

Гном хотел было возмутиться, но потом увидел выражение ее лица и признался:

— Я здесь всего несколько дней, но Мифрил Халл уже кажется мне роднее, чем Мирабар.

Шаудра не стала спорить. Ей тоже здесь нравилось, поэтому чувства товарища она понимала. Ей лишь было непривычно жить под землей.

— Давай подумаем вместе, — предложил Нанфудл. — Твои магические способности могут очень пригодиться Боевым Топорам в это непростое время.

И Шаудра вновь не стала возражать, хоть это и далось ей не без внутренней борьбы.

Едва вернувшись в Мифрил Халл, совершенно обессиленная и получившая несколько новых ранений Кэтти-бри увидела, что к комнате отца бегут встревоженные жрецы. Сбросив прямо на пол в коридоре плащ, лук и даже пояс с мечом, молодая женщина бегом бросилась к Бренору. Там вокруг постели короля уже столпились жрецы, и среди них был Пайкел Валуноплечий. Все они читали заклинания и молитвы и по очереди прикладывали ладони к груди Бренора, переливая в него свои силы. Бренор чуть шевельнулся и даже вздохнул, но потом замер и больше уже не подавал признаков жизни.

Два самых высокопоставленных жреца дворфов, Кордио Хлебноголовый и Стампет Коготок, внимательно осмотрели Бренора и, обернувшись, удовлетворенно кивнули остальным жрецам. Только что им еще раз удалось вернуть короля из мира теней.

Кэтти-бри внимательно вглядывалась в их лица. Несколько жрецов устало опирались на край кровати, и никто из них не казался особо удовлетворенным — даже всегда брызжущий весельем и радостью Пайкел. Один за другим они стали выходить из комнаты и, проходя мимо, похлопывали Кэтти-бри По плечу.

— Мы ходим к нему каждый день, — проговорил Кордио, оставшись с ней наедине.

Кэтти-бри подошла к постели отца, опустилась на колени, взяла его руку и прижала к своей груди. Ладонь была едва теплой, словно жизнь почти покинула тело. Девушка искоса оглядела комнату: здесь горели свечи, были ковры и хорошая мебель, — и она, несомненно, была куда лучше сырых, тесных подвалов под разрушенной башней Витегроо в Низинах. Но для Кэтти-бри это не имело никакого значения, поскольку посреди этой удобной комнаты по-прежнему неподвижно лежал ее отец.

Глядя на него, женщина вспомнила о друге, тоже недавно находившемся на волосок от смерти. Тогда, там, на Побережье Мечей, они обнаружили смертельно раненного Дзирта. В одном углу пещеры лежал он, а в другом, с такой же раной, но лишь зеркально расположенной, — Эллифейн, эльфийка. Дзирт умолял спасти девушку, а не его, отдав ей бесценный исцеляющий эликсир. Но Бренор не послушался, и поэтому дроу остался жив. В ту минуту они оказались перед трудным выбором и руководствовались своей привязанностью. Им пришлось решать, что будет большим благом.

А теперь что же? Может сейчас привязанность заставляет их делать то, что никому уже не принесет ничего хорошего?

Жрецы не жалели себя, поддерживая жизнь в Бреноре, — если только его нынешнее состояние можно назвать жизнью. Каждый день, подчас не по одному разу, им приходилось спешить сюда, отдавая всю свою волшебную силу, чтобы вновь вернуть короля в состояние, пограничное со смертью.

— Может, просто отпустить тебя? — негромко спросила она у отца.

— Что ты сказала? — метнулся к ней Кордио.

Кэтти-бри взглянула в его встревоженное лицо, улыбнулась и сказала:

— Ничего, Кордио. Просто позвала отца. — И добавила, поглядев на землистое лицо короля: — Но он меня не слышит.

— Он чувствует, что ты здесь, — шепнул жрец, кладя ладони на плечи девушки и стараясь поддержать ее.

— Думаешь? А мне кажется, что нет, — Ответила Кэтти-бри. — Может, в этом все дело? Может, у тебя больше не осталось надежд и веры в жизнь? — обратилась она к Бренору. — Может, ты думаешь, что меня, Вульфгара, Реджиса и Дзирта больше нет в живых? Ведь все, что ты знаешь, — это то, что орки победили при Низинах.

Она задержала взгляд на отце, потом посмотрела на Кордио, ища в нем поддержку.

— Как он? — вскричал от двери Реджис. Вслед за ним вошел Вульфгар.

Кордио поспешил их успокоить, сказал, что Бренор в порядке, и ушел, но прежде поклонился Кэтти-бри и поцеловал ее в щеку.

— Ты говори с ним, говори, — шепнул он. Кэтти-бри крепче сжала руку отца, вложив в это пожатие все свои чувства, надеясь ощутить хоть слабое ответное движение, какой-то знак того, что он знает о ее присутствии. Но ничего. Рука оставалась такой же холодной и безжизненной. Девушка тяжело вздохнула, еще раз сжала пальцы Бренора, затем заставила себя встать и обернулась к друзьям.

— Нам надо кое-что обсудить, — сказала она твердо и решительно.

Вульфгар с любопытством посмотрел на нее, но Реджис, лучше знавший все, что творилось в Мифрил Халле, глубоко вздохнул и кивнул.

— Жрецы с каждым днем все больше устают, — сказал он.

— Кроме того, они нужны не только здесь, — с усилием произнесла Кэтти-бри и оглянулась на бедного Бренора, дышавшего так слабо, что грудь его вздымалась едва уловимо. — У нас полно раненых, которым еще можно помочь.

— Неужели ты думаешь, что они откажутся от своего короля? — спросил Вульфгар с нотками гнева в голосе. — Мифрил Халл — это Бренор. Он привел обратно свой клан и обеспечил его процветание. Они обязаны ему всем.

— А ты думаешь, Бренор хотел бы этого? — спросил Реджис, не дожидаясь ответа Кэтти-бри. — Если бы он знал, что другие страдают, а может, даже умирают из-за того, что столько жрецов вынуждены тратить на него все силы и время, когда надежды почти нет, ему бы это не понравилось.

— Да как ты можешь так говорить?! — закричал варвар. — После всего, что Бренор…