Ричард Длинные Руки - воин Господа - Гай Юлий Орловский Страница 24

До поры до времени, подумал я. Карлу не до вас, пока есть Зорр. И пока есть подобные Зорру.

– Как я понял, – сказал я, – никаких прав у вас на Зорр нет...

Он вскинул брови:

– При чем здесь право?.. Разве я говорю о праве в понимании этих невежественных королей и их вассалов? У нас свое право. Настоящее. Справедливое. Или ты считаешь, что все под справедливостью полагают одно и то же?

– Нет, конечно...

– Так вот, по нашему праву мы вправе вмешиваться в дела примитивных жестоких племен и народов... вот, кстати сказать, как вы считаете себя вправе навязывать Христа язычникам. Ведь навязываете же? Огнем и мечом? А кто отказывается, кто мужественно защищает свою самобытность... нет-нет, я не защищаю их, я просто показываю вам, как это выглядит с другой точки зрения.

Я процедил сквозь зубы:

– В целом верно. Хотя я и не зоррец...

– Вот и прекрасно, мы поладили. Точно так же, мы несем свет... если продолжать те же старые метафоры, свет знания! Свет прогресса. Ты не поверишь, но в нашем королевстве практически все умеют читать и писать. Прости, а ваш король Шарлегайл умеет расписываться? Или вместо подписи ставит крестик? Говорят, будучи особо грамотным, он рисует три крестика. А у нас любой простолюдин может подняться на самые высокие ступени в обществе. Это ли не справедливость?

Я с неохотой кивнул:

– Да, если это верно. Но, хотя я и не зоррец...

– Верно-верно, – сказал он, и я поверил, что не врет. – Это же прямая выгода нашему государству! Когда у всех граждан есть доступ к высшим должностям, то ни один талант не пропадет. Потому мы лучше этого вонючего королевства даже по таким признакам, как богатство, как свободное время, как развлечения... а что еще надо простому народу, как не развлечения?

Я поднялся, поклонился:

– Не буду отнимать драгоценное время у вашего величества.

Он прищурился:

– Это значит, что ты отказываешься помогать?

– Я не отказываюсь, – ответил я осторожно, ибо спорить с монархами очень рискованно. – Но Зорр должен убедиться в преимуществах образования, вообще в преимуществах вашего образа жизни... в чем я, например, убежден полностью! Целиком и полностью. Сейчас мои симпатии, скажу честно, на вашей стороне. На стороне королевства Мордант. Но если вы нападете на Зорр, мои симпатии будут на стороне обороняющихся. И если у меня появится возможность сражаться, я буду драться в рядах его защитников.

Он несколько мгновений всматривался в мое лицо.

Я сам не понимал, почему такое сморозил. Давно уже живу без каких-либо моральных установок, ведь я из двадцать первого века, а вот сейчас взял и брякнул. И вообще стою в горделивой позе, месяц тому назвал бы ее смешной: грудь колесом, одно плечо вперед, подбородок надменно вздернут, взгляд вприщур, на морде тупая готовность стоять на своем, неважно – прав или не прав.

– Ладно, – сказал король неохотно. – Иди... Мне жаль, ты понимаешь, я хотел только, чтобы на те земли как можно быстрее пришел свет просвещения... Иди, сэр Ричард. Ты все равно придешь ко мне. И ты это знаешь.

Я кивнул. В душе шевельнулась благодарность, что этот человек, хоть и король, – а это еще те люди, – но так хорошо меня понял.

– Знаю. Но сейчас еще не тот день. Но можно ли мне вернуться тем же путем, каким я и прибыл?

Он посмотрел с недоумением, отмахнулся.

– Ну конечно же! Даю тебе на то свое королевское повеление, если тебе это так важно. А теперь иди.

Я поклонился, попятился, ибо к королю вроде бы неприлично поворачиваться анусом... или это к шаху не принято... словом, у самой двери развернулся, открыл сам, по ту сторону ждет Зак Ганн, я заявил с ходу:

– Запрягай дракона! Повезешь обратно.

Он опешил.

– Ты... что? Я еще не видел такой наглости!

– Это короля ты называешь наглецом? – поинтересовался я зловеще, бросил взгляд на молчаливых стражей. – Хоть у вас тут почти демократия, но не до такой же степени, надеюсь?

Вытянутое лицо эльфа стало еще длиннее, а глаза распахнулись, как крылья испуганной бабочки.

– При чем тут... его величество?

– Он распорядился, – ответил я злорадно, – доставить меня обратно тем же способом... и в то же место, как и оттуда сюды! Теперь андастэнд?

Зак Ганн в страхе взглянул на стражей. Они стояли, как истуканы, но то ли движением бровей, то ли аурой подтвердили, что этот наглый пришелец не врет.

– Великие Силы! – прошептал эльф. – Так уже ж почти рассвет! Бегом за мной!

Стены замелькали, как лопасти вентилятора. Мы неслись по коридорам, выбежали во двор, а потом помчались вокруг замка в самый дальний и темный угол. Эльф что-то выкрикивал на бегу. Впереди вспыхнул свет, несколько человек поспешно распахнули перед нами тяжелые, окованные железом двери.

В огромном помещении сильно пахло рыбой, тиной и водорослями. И медузами. В свете факелов метались приземистые фигуры, вскрикивали, переругивались, наконец появилась достаточно высокая фигура. К ней подбежали с факелом, я узнал женщину, что руководила моим похищением.

Она всматривалась в меня с гневом и возмущением.

– Ты? – сказала она неверяще. – Это тебя потребовалось везти обратно так срочно?

– Я ж говорил, – ухмыльнулся я. – Если мне полет понравится, я возьму тебя своим личным водителем... может быть.

Я выразительным взглядом прошелся по ее фигуре. Она вспыхнула, в глазах заблистали грозные искры. Я поспешно отступил, улыбнулся, выставил вперед ладони в примиряющем жесте: шуток не понимаешь, это же вполне в духе новых времен! И вашего королевства. И будущей эры политкорректности и сексуальных свобод.

Дракона вывели через другие врата, мы оказались сразу за пределами города. Я во все глаза рассматривал эту громадную ящерицу, но если эльф, гном и женщина надеялись, что я упаду от ужаса или начну призывать Силы Небесные, они здорово просчитались. Дело не в том, что здесь мало видят зверей, а у нас любой ребенок хоть раз, да побывал в зоопарке или в цирке, и все мы к тому же знаем, какие были тиранозавры, бронтозавры, игуанодоны, птеродактили, во многих парках стоят как живые, ревут, бодаются, машут крыльями и даже рвут когтями друг друга.

– Классное ископаемое, – одобрил я. – Ребята, надо спешить. Уже рассвет! Хорошо бы пораньше...

Женщина сказала с откровенной ненавистью:

– Влезай. Я сама поведу дракона.

Эльф и гном попятились, дракон распустил серые кожистые крылья. На спине обнажился острый гребень, уже потертый, а костяные щитки, по которым я карабкался вверх, выглядели истоптанными ступеньками. Женщина села впереди, прямо на холке, оглянулась. Мне почудилось в ее глазах злорадство.

– Можно лететь?