Встречный марш - Александр Харников Страница 24

Виктор Сергеевич сказал, что эсминец «Адмирал Ушаков» и СКР «Сметливый» уже получили команду выйти в Адриатику — для блокирования находящегося в Триесте австрийского флота. Ну а наши бомбардировщики достанут любую цель в Австрии прямо с Босфора, тем более что в Чанак-кале уже началось строительство авиабазы с трехкилометровой бетонированной ВПП. Спасибо англичанам, которые перед самой войной завезли туркам большое количество «портланда» для строительства укреплений.

Ну а Александру Васильевичу надо убедить Бисмарка в необходимости разрыва союзного договора с Австрией. И тогда мы с немцами можем поставить в позу ротного пулемета это лоскутное недоразумение, после чего начнется веселый дерибан территории Двуединой монархии. Германия тоже не будет обижена, а Габсбургам в качестве утешительного приза можно оставить лишь земли, прилегающие к Вене, и Венгрию, если, конечно, на это согласятся сами венгры.

Александр Васильевич с сомнением покачал головой и сказал, что Австрия, конечно, заслужила хорошей порки, но есть у него сомнения, что заказчиком покушения является одна лишь она. Австрийцы, при всей своей сволочности, могли и не играть в этом деле первую скрипку. По почерку произошедшее в Софии было характерно для одной зловредной островной империи, которая уже имела немалый опыт в цареубийствах. При этом он добавил, что процесс низведения Британии до уровня второразрядного европейского государства идет вполне успешно, и дополнительных усилий в этом направлении уже не требуется. Если же королева Виктория и лорд Биконсфилд действительно являются заказчиками убийства императора Александра II, то это отразится лишь на их личной судьбе, ибо наказать Британию как государство сильнее, чем уже произошло, невозможно. Так что пусть каждому воздастся по делам их, и никто не останется безнаказанным.

На этой оптимистической ноте наш разговор о политике и был закончен, потому что выразить свое соболезнование Александру Александровичу пришли лучшие люди города Софии, возглавляемые их новым князем Сергеем Лейхтенбергским и княгиней Ириной. Были сказаны обычные дежурные слова о мире, вечной дружбе и взаимной поддержке. Но я видел, как при этом у некоторых присутствующих воровато бегали глазки. Небось, имеют торговые связи с Австрией и теперь опасаются, как бы чего не вышло. За такими «бизнесменами» нужен глаз да глаз.

Адмирал Ларионов немного меня успокоил, сказав, что он, словно предчувствуя большие неприятности, на днях имел весьма содержательную беседу с нашим «папой Мюллером» — Аристидисом Кириакисом, который обещал поделиться с Сержем Лейхтенбергским несколькими своими сотрудниками — болгарами по происхождению. Олигархов не любят нигде, так что богатенькие «буратины» и здесь будут на коротком поводке.

Одним словом, работы впереди невпроворот. Но, черт возьми, оглянувшись назад, можно сказать, что сделанным за два прошедших месяца можно и нужно гордиться. Жаль, конечно, царя-освободителя, но теперь даже его смерть поможет России выбрать правильный курс. В нашей истории цареубийцами были народовольцы, что в конечном итоге привело к жесткой борьбе против любых реформ и общему «подмораживанию» общественной жизни. Казнокрады и бездари окопались во всех государственных структурах и, прикрываясь лозунгами «преданности монархии» и «приверженности традициям», довели страну до отставания в экономическом развитии от более развитых стран и накоплению негатива, приведшего в конечном итоге к поражению в Русско-японской войне и трем революциям.

В этот же раз убийцами оказались американские наемники, а заказчиками цареубийства — австрийцы и, возможно, британцы, что разворачивает вектор противодействия нового царя в совершенно другом направлении.

Ну а с самой «Народной волей» и прочими «революционерами» мы еще разберемся. Вполне вменяемых, желающих назревших реформ, мы превратим в своих союзников. Ну, а упертых нигилистов, выступающих против власти как таковой, мы отправим туда, куда Макар телят не гонял. И там они будут вкалывать, да так, что на рассуждения об «общечеловеческих ценностях» им просто не останется ни сил, ни времени. С теми же, кто, находясь в эмиграции, подстрекает несозревшие российские умы к борьбе со своей собственной страной, разговор будет особый. Мы их найдем и накажем. Да так, что другим послужит наглядным уроком.

Россия должна на этой развилке истории изменить вектор движения, чтобы избежать повторения тех трагических событий, которые выпали на ее долю в кровавом XX веке…

3 августа (17) июля 1877 года. Болгария, София

Бывший полковник армии САСШ

Джон Александер Бишоп

Мы прошли футов триста, после чего юркнули в боковую дверь какой-то развалюхи. Ахмет повел меня в подвал, где хранились бочки, дрова и много другого хлама. Отодвинув одну из бочек, он постучал по стене: три раза, один раз и опять три раза. Вдруг распахнулась маленькая дверца в стене, и оттуда вылез маленький поджарый турок. Ахмет полез в подземный ход на четвереньках, и я, помедлив секунду, последовал за ним. Мне стоило большого труда протиснуться в дверной проем — потайной лаз был сделан для низкорослых местных жителей, а никак не для американца. Но через пятнадцать-двадцать футов мы вдруг оказались в просторной комнате, в которой стояли два низеньких диванчика, низенький же столик, а в углу лежали три тюфяка. Откуда-то сверху дул ветерок; похоже, тут была и вентиляция.

Человек, открывший нам дверь, не вернулся.

— Этот дом принадлежал контрабандисту, — улыбнулся Ахмет, — и он приготовил это место, чтобы можно было отсидеться в случае необходимости. Но лучше всего подождать здесь денек-другой, пока страсти не улягутся. Мой человек даст знать, когда будет можно идти дальше. А пока располагайтесь и чувствуйте себя как дома…

Ахмет достал несколько турецких хлебов, головку сыра и кувшин виноградного сока. Подумав, вытащил и второй кувшин — как потом оказалось, с домашним вином, — Аллах не одобряет винопития, но в данной ситуации, думаю, и мне и вам будет нелишне выпить по глотку.

Когда кувшин был наполовину пуст, Ахмет еще раз нагнулся над своим мешком и вдруг достал револьвер:

— А теперь, эфендим (мой господин), скажите, почему бы мне не пристрелить вас здесь как шакала? Мне с моими людьми будет проще выбраться без вас.

— Ахмет, что ты делаешь, мы же друзья?! — воскликнул я.

— Нет, эфендим, — ухмыльнулся Ахмет. — Вы, как тот мавр, который сделал свое дело, и который может уходить. Это из пьесы великого Шекспира.

Я никогда про этого Шекспира не слышал, но улыбнулся ему:

— Ахмет, если вы меня выведете из Болгарии и доведете до цивилизации по ту сторону границы, то я готов поделиться с вами теми деньгами, которые я получил за покушение.

— Четверть окончательной суммы, не так ли? — на лице Ахмета было написано воплощенное недоверие.

— Да, — сказал я, хотя получил тогда половину. — Ну и оставшиеся деньги, когда я их получу.

Ахмет усомнился:

— А вы серьезно думаете, что вы их получите?