Достойный наследник - Джоэл Розенберг Страница 24

Энди покачала головой:

– И из-за этого ты сам не свой? Из-за браконьера? Возможно, я стала чересчур местной, но из-за чего сыр-бор? Ты объявил амнистию, всходя на престол. Все, что надо было сделать этому парню и его семье, – перестать бить оленей и начать ловить кроликов.

– Но он не перестал.

И это было неправильно.

Но это ли грызло его? Он не мог сказать – даже положа руку на сердце.

Бессмыслица. В прежние – его – времена Карлу приходилось мириться с делами куда более неправедными, чем повешение того, кто заслуживает самое большее порки.

Он покачал головой:

– В этом деле есть что-то еще, что тревожит меня. Не могу понять – что.

Сам себе болван. В юности Карл Куллинан обожал подтрунивать над калифорнийцами – ребята вечно старались «разобраться в собственных чувствах». Разбираться в чувствах?… Не знать, что чувствуешь?… Что может быть глупей?

Только не когда это происходит с тобой.

– Знаешь, будь я помоложе – я бы не смирился. Возможно, все дело в этом. А возможно – и нет.

– Не смирился бы – с чем? – Энди присела на подлокотник его кресла.

Он потрепал ее по колену.

– Не смирился бы с тем, что ты вылезла из постели, вот с чем. Старею, – проговорил он, порадовавшись про себя, что Тэннети тут нет.

Она покачала головой и сбросила его руку – но без раздражения.

– Нет. Не морочь мне голову. Ты не смирился бы с тем, что человека повесят только за то, что он добывал мясо себе на обед. Это-то тебя и грызет.

Он пожал плечами:

– Пришлось. Выбора не было.

Она кивнула:

– И что? Собираешься мучиться этим до скончания века?

Он покачал головой:

– Не до скончания века. – В свое время он поступал и хуже. Он подвел друзей под вражий огонь – и ни на миг не пожалел об этом, хотя из всего отряда уцелели лишь он и Тэннети.

Нет. Карл сжал кулаки. Не было мига, чтоб он не сожалел об этом. Авенир, Пэйлл, Эрек… Ему не хватало рыжей Авенировой гривы, его гудящего голоса, хмурой, но удивительно успокаивающей усмешки Пейлла, сосредоточенной внимательности Эрека – он всегда жалел, что пришлось послать их в пасть пушке.

Карл всегда сожалел о необходимости поступать так – но не о том, что этой необходимости подчинился.

Есть вещи, которые должны совершаться; но об иных поступках потом сожалеешь – всегда. Это – долг перед мертвыми.

– Тогда что же? – Энди улыбнулась, глядя на него сверху вниз. – Знаешь, когда тебе было столько, сколько сейчас Томену, ты не стал бы маяться ничем подобным. Ты бы либо освободил болвана, либо повесил, не мучаясь угрызениями совести.

Сейчас все не так просто. Слишком со многим приходится считаться. В данном случае лучше повесить болвана, чем оттолкнуть Тирнаэля.

– А впрочем, ты права, – сказал Карл. – Когда я был в Томеновых летах, я не стал бы мириться с этим.

– И что бы ты сделал?

Он пожал плечами:

– Не знаю. Возможно… думаю, я попробовал бы устроить ему побег.

Нет.

Он вскинул на нее взгляд.

– Томен говорил с тобой?

Ее тоже это задело; она вздрогнула.

– Нет. Он не поставил бы меня в столь неловкое положение. – На миг она прикусила язык. – Не уверена, что сказала бы тебе, даже поговори он со мной.

Карл поднялся.

– Об этом мы еще поговорим – в другое время. – Вопрос в том, что делать сейчас. Молодой барон замыслил принять ответственность на свои плечи: он научился этому от отца, и умение это было развито в нем его императором и наставником.

– Можешь найти его для меня?

Андреа кивнула:

– Если только он не поставил щита. Но ты уверен, что хочешь этого?

Она потянулась, собрала длинные струящиеся волосы, скрутила их в тугой жгут и, высоко подняв, закрепила пучок парой деревянных шпилек.

Уверен ли ты, что хочешь этого?

В том-то и беда. Если Томен действительно занят тем, чем Карл – наполовину надеясь на это, наполовину этого не желая – считал его занятым, формально он может быть обвинен в измене.

Формально.

Работа правителя, записал однажды в своем дневнике Карл, состоит в том, чтобы гасить искры. Этот случай мог расцениваться как искра.

– Сколько времени тебе нужно, чтобы его найти?

– Я очень давно никого не искала. Мне понадобится пара часов – все подготовить и сотворить заклятие.

Вот и ладно. Если Карл сумеет выехать до того, как уедет тюремная повозка, он перехватит Томена.

Но если он намерен выехать тихо и вернуться незамеченным, ему тоже надо кое-что подготовить.

На ходу стянув ночную сорочку, Карл швырнул ее на пол и вошел в спальню.

– Действуй, а потом приходи ко мне в конюшню.

Он одевался с улыбкой: ему нашлось дело.

Дежурным инженером – он сидел за столом у входа в подземный арсенал – оказался один из Карловых писцов и книжников, тридцатилетний чернобородый толстяк, не испытывавший, хвала богам, перед императором никакого трепета. Погруженный в свои свитки, он на мгновение одарил Карла рассеянным взглядом.

Появление Карла здесь посреди ночи, очевидно, удивило его, но он предпочел удивляться про себя.

– Добрый вечер, государь. – Он вернул стальное перо в чернильницу и встал, разминая пальцы. – Нужна моя помощь?

– Нет, Джайар, нет. – Карл внимательно осмотрел закрывающую замочную скважину восковую печать Мастера от инженерии Ранэллы, потом нажатием ногтя сломал ее. – Просто отопри мне. Я собираюсь поехать потренироваться на рассвете, и мне нужна парочка новых пистолетов. Я вполне могу управиться с этим и сам. – Едва сказав это, Карл сообразил, что есть вариант получше. – М-м-м… Давай-ка все же займемся этим вместе: я насыпаю порох, ты вкладываешь пулю и пыж.

Времени еще много, но вовсе ни к чему тратить его все на возню с пистолетами.

– С радостью. – Инженер выбрал из связки большой ключ и открыл дверь.

С минуту Джайар возился с подвесной лампой; наконец она вспыхнула, инженер осторожно вернул ее наверх, потом снял с полки три небольших деревянных бочонка. Судя по сделанным углем надписям, в одном был новый порох Ранэллы, в другом – порох классический, а в третьем, загремевшем, когда Джайар снимал его, хранились пули.

Карл и Джайар взяли каждый по нескольку пистолетов с полки на влажной каменной стене и сложили оружие на истертую временем скамью напротив.