Рунный камень. Книга 1. Двойник - Крис Хамфрис Страница 24

Рука скользнула обратно под накидку и появилась уже пустая. Мир вокруг наполнился звуками: ветер дул с реки, викинги ворчали и переругивались, изнемогая от жары и безделья. Шарканье больной ноги удалялось вместе со стуком деревяшки о землю. Когда оно стихло, братья облегченно вздохнули.

— Слава Христу, он не остановился, — Торольф сел, потирая ноги, придавленные Бьорном. — Ты чуть не сломал мне лодыжку, остолоп!

Эйрик с Ингваром, провожая взглядом черный силуэт, согласно замычали.

— Как это? Он же говорил со мной!

Старшие братья уставились на Бьорна, разинув рты.

— Разве вы не слышали?

Тишина. Потом Эйрик, самый сообразительный из всех, расхохотался, за ним — Ингвар и Торольф.

— Отлично придумал! — усмехнулся Эйрик, давая младшему брату тычка. — Может, он еще и пригласил тебя в пещеру, чтобы высосать твою кровь?

Он снова пихнул Бьорна в плечо. Тот недоуменно переводил взгляд с одного на другого.

«Они ничего не слышали, — догадался он. — Черный Ульф говорил только со мной».

Эта мысль испугала его.

— Почему отец взял Ульфа в плавание? — спросил он, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Потому что он берсерк, ясное дело, — ответил Эйрик.

— Кто, он?! — Бьорн не помнил себя от изумления.

Все знали, кто такие берсерки. Эти свирепые воины — настоящая удача для военного отряда. Они не боятся смерти, точнее, жаждут ее — ведь викинг, убитый в бою, тут же попадает в Валгаллу, чертог богов, чтобы вечно пировать и сражаться. Многие доблестно бились, впадая в ярость, когда глаза им застилала кровавая мгла сражения. Но даже самый отчаянный боец оставался собой. Берсерк же перерождался в дикого зверя в людском обличье. От человека в нем оставалась лишь способность держать меч или топор. Ходили слухи, что незадолго до гибели иные берсерки полностью превращались в медведя или волка — смотря какой зверь сидел у них внутри.

Вот почему старик носит волчью шкуру. Ужас не давал Бьорну смириться с этой мыслью.

— Не может быть! Берсерки не доживают до старости. Они кидаются в гущу битвы без кольчуги и погибают молодыми, чтобы вечно жить в Валгалле.

— Потому отец и взял его с собой. — Эйрик наклонился вперед, чтобы только братья слышали его слова. — Они росли вместе…

— Вместе? — изумленно перебил его Ингвар. — Ты хочешь сказать, что отец и этот ходячий труп — ровесники?

— У них разные судьбы. — Эйрик пожал плечами. — Как бы то ни было, они одновременно отправились в свой первый поход. И тогда же в Черного Ульфа вселился волк. Он стал берсерком. С тех пор перевоплощение случалось в каждой битве. Он получал смертельные раны, но выживал. Потом настало мирное время. Ульф начал пить, жена прогнала его, тогда он и ушел в скалы. Когда боевой рог зазвучал вновь, он проспал войну, потому что был мертвецки пьян.

Эйрик перешел на шепот:

— Годы шли, Ульф стал таким, каким вы его видите. Но если берсерк не погибнет в бою, а умрет в своей постели или пещере, не видать ему Валгаллы, не пировать до скончания веков. Он будет жить вечно, но станет драугом. — Эйрик содрогнулся. — Он превратится в тень, способную лишь смотреть, как любят, сражаются и умирают люди, в живой труп, который даже не знает, что уже мертв. Вот почему Черный Ульф, едва услышав о набеге, пришел к отцу и попросился с ним. Разве мог Торкель отказать старому товарищу в последнем шансе на вечный пир?

— Да он едва поднимает посох. Как же он справится с оружием? — В голосе Торольфа звучал благоговейный страх.

— Это неважно, — тихо сказал Бьорн, погруженный в свои мысли. — Он надеется пасть от английского меча.

Юноша встал, прихватив мехи для воды, и огляделся. Тропа, по которой шел Черный Ульф, оставалась широкой и пустой. Бьорн побрел в сторону берега. Он хотел побыть один.

Как узнать, сидит ли в тебе зверь? Только в пылу сражения, когда сыплются удары и смерть окружает со всех сторон. Это дар богов — могучего Тора или праотца Одина, одновременно благословение и проклятие. Бьорн знал: будь у него выбор, он отверг бы такой подарок. Он хотел доблестно сражаться бок о бок с братьями, защищать своим телом отца. Но высшей наградой для него будут слава и богатство; тогда он женится на Гудрун Прекрасной из Хольмдаля и будет растить с ней детей. Зачем ему Валгалла?!

Бьорн стыдился своих мыслей, но от них становилось легче. Он плелся мимо поджатых ног, пока не дошел до обрыва. Внизу извивалась река, но Бьорн не стал спускаться по отвесному склону, а направился вдоль невысокой насыпи туда, где пологая тропинка вела к воде. За гребнем холма открывался вид на Йорк, где отец с королем как раз принимали выкуп от горожан. Бьорн решил подняться на вершину, надеясь увидеть, как Торкель возвращается в лагерь с пивом, золотом и прочим добром. Однако его взгляду предстало совсем другое зрелище.