Рыбалка в море демонов - Майкл Ши Страница 24

Мы лежали посреди палубы, опираясь спинами о противоположные борта и вытянув ноги к мачте. Барнар сунул руку в стоявший рядом с ним мешок с провизией и достал оттуда еще один мех вина. Он улыбнулся, любовно взвесил его на ладони и фыркнул:

– Эликсир. Г-м. Единственный настоящий эликсир, который я знаю, находится здесь.

– Ну, может, ты и прав. Однако смесь, за которой охотился мальчишка, должно быть, сильная штука, раз перенесла его сюда раньше, чем он успел к ней хотя бы прикоснуться. – Шутка, хотя и моего собственного изготовления, порядком меня позабавила. Барнар только покачал головой.

– Что ж, может, и сильная. Зато мой эликсир по-настоящему чудодействен. Он переносит меня из этой дыры назад, на землю, ни на дюйм не сдвинув с места. – Отплатив мне той же монетой, Барнар расхохотался за двоих, но я все равно рассмеялся вместе с ним. – Истинная правда, о хитроумный Чилит, и твое чудо стоит того, чтобы его отведать. Передай. Спасибо.

– На здоровье. Однако позволь мне повторить: с этой минуты, как только речь зайдет об этой Сазмазмовой штуковине, не упоминай при мне слова «эликсир». Только то, чем мы с тобой наливаемся сейчас, по-настоящему заслуживает этого названия. Я все сказал. Передай-ка. Спасибо.

– Пожалуйста. Гром меня разрази, какое отличное послевкусие!

– М-м-м. Да. Почти такое же замечательное, как и вкус.

– Не говоря уже о букете. Передай.

– Конечно. Но если уж говорить по существу, то надо признать, что вино столь же великолепно, как и мысль Гильдмирта прихватить его с собой.

– В самую точку. И знаешь, раз уж зашла об этом речь, то вот только сейчас, когда выдалась возможность оценить события, так сказать, в перспективе, я понял, что мы с тобой находимся посреди самого что ни на есть замечательного подвига. Есть в нем какое-то благородство, изящество даже, как ни крути. Передай-ка.

– В общем-то, ты прав. Незадачливый парнишка похищен демонами, мучается в подземной темнице. А тут мы, два рисковых бесшабашных парня, топаем по его следу, и ничего-то у нас нет, кроме мечей да собственных мозгов, против всей мощи первичного подземного мира. Да, в этом есть свое великолепие. Передай.

Наступило блаженное молчание, во время которого мы наслаждались внезапно открывшимся нам великолепием нашего положения. Глазея по сторонам, я вдруг ощутил прилив вдохновения.

– Провалиться мне на этом месте, Барнар, а знаешь, что я подумал? Передай-ка. Спасибо…

– Что, Ниффт?

– Даже эта… эта сточная канава, этот гниющий труп океана прекрасен… по-своему прекрасен, разве нет?

– Да?.. Ну, в некотором роде, пожалуй…

Мы неуверенно скосили глаза на Гильдмирта, который уже несколько часов сидел на носу лодки, погрузившись в такую глубокую задумчивость, что мы на некоторое время вообще забыли о его существовании. Неизвестно, слышал он наши слова или нет, – во всяком случае, он ничем этого не выдал, – но его тяжелый взгляд был по-прежнему прикован к морской поверхности, изузоренной пенным орнаментом, цвет и очертания которого менялись быстрее, чем прихоти безумца. В некотором отдалении от нас, прямо по курсу, облачный покров снова обрушил на море дымящуюся стену тумана.

Барнар вздохнул. Я перебросил ему мех с вином, который он тут же и опорожнил. От ветра, непрестанно бушевавшего вокруг нашей лодки, то и дело меняя направление, у меня вдруг мороз прошел по коже, как будто кто-то провел по моей голой спине холодным лезвием ножа. Барнар едва успел протянуть руку и выкрикнуть предупреждение: «Берегись! Еще один ревун!» – как я уже услышал неумолимо настигавший нас громкий рев и обернулся.

На нас, извиваясь, точно змея, неслась огромная водяная башня. Еще секунда, и адский грохот циклоном обрушился на нашу палубу. Наши собственные мысли потонули в хоре тысячи голосов, которые, отчаянно вопя каждый о своем, сливались в один невнятный вой. На мгновение, показавшееся нам вечностью, мысли и даже ощущения покинули нас, вытесненные ураганом звука, который, тут же сменившись тишиной, оставил в наших головах обломки голосов, чьи острые края еще долго не давали нам покоя. Шквал сгинул неизвестно куда, так же как непонятно откуда перед этим вырвался, – должно быть, полетел дальше, сеять невнятную тревогу над морем.

Не буду тратить время на описание мощи пронесшегося через нас урагана, скажу лишь, что за какие-то две секунды мы полностью протрезвели. Всякое очарование, которое хорошее вино умудрилось придать подземному океану, разом исчезло, если вообще когда-нибудь было. Вода, на которую мы тупо глазели, пытаясь собраться с мыслями, выглядела точно так же, как и в самом начале: гнусная, кишащая неисчислимыми формами боли. На ее поверхности полосы, где злые волны царапали днище нашей лодки, словно когти и клыки невидимых чудовищ, перемежались с другими, в которых стоячая, как на болоте, вода лишь изредка покрывалась рябью от движений каких-то огромных существ в глубине. Эти участки сменяли друг друга как-то вдруг, без всякого перехода; только лениво качающиеся на волнах клочья пены, растянувшись на много миль, точно водяные галактики, отмечали границу между двумя зонами. В воздухе над ними кипела беспрестанная война каких-то крошечных существ, размерами не больше клопа; они сражались и умирали под боевые крики, похожие на стрекотание кузнечика. И повсюду на эту лихорадочно содрогающуюся, кишащую всевозможной нечистью морскую стихию сквозь подернутые кровавой пеленой разрывы в багрово-синих облаках лился, точно гной, демонический свет. Местами раздувшиеся до невозможности тучи начинали шелушиться, и тогда их частички опускались на воду, слипаясь в груды, напоминающие наросты ракушек на днище корабля. Наш путь лежал как раз среди таких облачных холмов. Гильдмирт еще раньше объяснил, что наш парус ловит не ветер, но другие течения – потоки подземных сил, незримо пронизывающие воздух преисподней, – и использует их согласно воле хозяина. Пират овладел этим методом путешествия в совершенстве, так что за всю дорогу наш кораблик ни разу не покинул прихотливо петляющего коридора спокойной воды. И все же при одном воспоминании о том, что сама атмосфера этого места заражена демоническими испарениями, я совсем пал духом.