Хроники Вергилии. Изгой - Виктор Ятаганов Страница 24

Нас провели в небольшую комнатку с единственным окном, выходящим во внутренний двор крепости, и сказали ждать Орикса здесь. По ухмыляющейся, явно довольной роже орка я понял, что ждать нам придется весьма и весьма долго. Еще бы! Думаю, Орикс сейчас спит и видит десятый сон…

Покинув помещение, орк-охранник конечно же озаботился запереть дверь – а вдруг посланникам захочется побродить по крепости хозяина? Когда шаги солдата стихли в отдалении коридора, я резко обернулся к девушке и, злобно сверля ее глазами, прошипел:

– Кажется, все пошло немножко не по плану? Если Орикс заявится сюда, он сразу же нас узнает, и это будет конец!..

– Не переживай, – загадочно улыбнулась девушка, спокойно встречая мой взгляд. – Все идет так, как надо.

– Так, как надо? Ты с ума сошла?! Мы не сможем перебить всю охрану Орикса! – Я сделал шаг вперед и, схватив Дидру за тоненькие кисти рук, принялся ее трясти.

– Вам и не придется, Изгой. – Девушка ловко вывернулась из моей хватки и, яростно сверкнув глазами, брезгливо передернула плечами, будто одно мое прикосновение было для нее отвратительным. – Я обещала провести вас мимо головорезов Орикса, и я вас провела. Сами бы вы ни за что не миновали и первого охранного рубежа! А отсюда попасть во внутренний двор уже нечего делать. Но у нас не так много времени – надо перехватить Орикса до того, как он покинет внутреннюю башню.

– Полагаю, наш проводник отправился будить своего хозяина?

Но Дидра отрицательно качнула головой.

– Нет. Вспомни, я же говорила: Орикс никого не допускает во внутреннюю башню. Зато он озаботился оснастить свой дом магическими переговорниками[21]. Но у нас есть несколько минут, пока чары камней не разбудят Орикса.

– Несколько минут? – вздернул тонкие брови Эль.

– Ну, может быть, минут десять… В любом случае нельзя терять времени. Прыгайте в окно.

– Что?

– Ты всегда так много споришь? – раздраженно осведомилась девушка и подскочила к окну, настежь распахивая раму. – Здесь второй этаж, ничего, не сломаетесь.

Я неторопливо подошел к окну и выглянул наружу. Из окна была хорошо видна башня Орикса. В здании не светилось ни одного огня – значит, орк еще спал сладким сном. Либо окна его комнаты выходили на ту сторону башни, но я предпочел бы первый вариант.

И все равно все это казалось слишком легко. Неужели огромный внутренний двор никак не охраняется? Я спросил об этом девушку.

– Почему же не охраняется? Охраняется. Тут повсюду понаставлены магические ловушки, но дымчатое око на целых пол-оборота защитит вас от любых проявлений нейтральной магии.

– Полоборота?! Кажется, раньше ты ничего не говорила ни о каких временных ограничениях! – в панике прошипел я, но девушка лишь досадливо дернула плечиком и, заправив за ухо выбившуюся кудряшку парика, нетерпеливо посоветовала:

– Я бы на твоем месте поспешила, Эрик. Орикс не будет дрыхнуть вечно.

И то верно.

– Как мы попадем в башню?

– Во-о-он то окно. – Дидра вытянула палец и указала на одно из окон первого этажа. – Оно не заперто, там сломан замок. Комната Орикса на втором этаже. Как войдете в башню, увидите спиральную лестницу. По ней наверх, потом прямо по коридору, и вы у цели.

Откуда девушка знала про сломанный замок, я спрашивать не стал: одно слово – ворье.

– Значит, на все у нас есть около половины оборота, – задумчиво протянул я. – А ты?

– Я буду ждать вас здесь.

– А не боишься, что орки тебя схватят?

– Если вы все сделаете правильно, орки не узнают о том, что Орикс мертв, до самого утра. А теперь быстрее, у вас не слишком много времени!.. Я активирую камень. – Дидра стремительно шагнула вперед и, уперев ладони мне грудь, произнесла активирующую амулет формулу.

Схватившись за руки, мы с Элем ловко сиганули в окно. До земли и в самом деле было недалеко. Гораздо труднее оказалось сделать перекат через голову, не теряя при этом руки побратима.

Ночь мягко приняла нас в свои объятия. Две серые тени, невидимые в ночной мгле, но рожденные и укрытые ею, скользили к приземистой двухэтажной башне в центре двора. Казалось, наши ноги едва касаются земли – чуть примятая трава мгновенно распрямлялась за нами, и не было слышно ни единого шороха, ни единого стука от нашего движения. Это действовала лесная магия Эля – его уникальный врожденный дар, тщательно охраняющий свое дитя.

Амулет на груди начал едва заметно нагреваться – в дело пошли высвобождаемые им чары. Для скольких же ловушек он сделал нас невидимым? Да, Алориэль действительно поставил на эту вылазку все, раз решил доверить нам столь ценную вещицу. Правда, большим недостатком амулета такого класса было то, что использовать его можно было всего один раз – в течение какого-то времени он добросовестно охранял своего обладателя, но потом постепенно утрачивал силу. Надеюсь, нам хватит запаса его чар на дорогу в оба конца, иначе мы никогда отсюда не выберемся.

Добежав до башни, мы прижались спинами к ее прохладной каменной кладке и несколько мгновений переводили дух. Успокоив бешено колотящееся сердце, я посмотрел на Эля и, получив его одобрительный кивок, двинулся к указанному Дидрой окну.

Если изгойка не соврала – нам сюда. Приподнявшись на цыпочки, я осторожно заглянул внутрь, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте комнаты, рядом со мной присел на корточки Эль.

– Ну что? – шепнул эльф, с напряженным вниманием глядя на меня снизу вверх.

Благодаря иному строению глаз днем эльфы видели намного лучше людей. Их мир был четче и богаче оттенками, но в темноте дети леса видели так же плохо, как люди. Зато орки, наоборот, в отсутствие света ориентировались так же хорошо, как и при его наличии. К счастью, эта особенность частично передалась и мне.

– Не знаю, кажется, никого, – немного помедлив, откликнулся я и, набрав в грудь побольше воздуха, решительно толкнул черную деревянную раму окна.

На какую-то долю секунды мне показалось, что оно заперто и мы не сможем проникнуть внутрь, но уже через миг тяжелая рама, подчиняясь моему усилию, плавно скользнула вперед, открывая нам путь в самое сердце цитадели Орикса.

Интересно, неужели он настолько безответственен, что оставил без охраны такой простой путь проникновения в дом?

И, словно бы в ответ на мои мысли, как только мы переступили какую-то невидимую черту на подоконнике, на меня волною обрушилась боль.