Лорд-Чародей - Лоуренс Уотт-Эванс Страница 24

— Если ты что-то и узнаешь, то только не от него. Он уходит.

— Мне обязательно надо с ним поговорить.

Крушила вскочил на ноги, швырнул меч на кровать и, пройдя мимо матери, вышел из комнаты.

Лестница на чердак больше походила на стремянку — довольно крутая, но не отвесная. Взбираясь по ступеням, Крушила услышал тревожный голос матери:

— А не опасно ли оставлять здесь меч?

Не ответив, он пролез через открытый люк и огляделся.

Старый Воин — бывший Воин — сидел на краю кровати, внимательно глядя на какой-то предмет, который держал в руке. Он поднял глаза на Крушилу и сказал, прежде чем тот успел открыть рот:

— Думаю, что теперь, после того как ты почувствовал, что означает быть Избранным, ты захочешь узнать, как это работает.

— И это тоже, — ответил Крушила, опуская за собой крышку люка. — Но вначале я хотел бы понять другое. Почему ты… — Он осекся, увидев вздутие на одежде там, где была рана. — С тобой все в порядке?

— Все хорошо, — ответил бывший Воин, покосившись на скрытую одеждой повязку. — Ваша милая маленькая жрица прекрасно обработала дыру. На повязке почти не было крови.

— Прости.

— Прощать не за что. Уже поздно что-либо менять.

— Нет-нет. Я просто хотел сказать, что не собирался наносить тебе такую серьезную рану. Ведь небольшого пореза на руке было более чем достаточно. Разве не так? Но ты постоянно держал оборону. Наступал. У меня не было возможности уколоть тебя в руку.

— Знаю, — ответил старик. — Поверь мне, я это знаю.

Крушила растерялся. Ему представилась возможность задать мучивший его вопрос, но это оказалось делом нелегким. В конце концов он все же решился:

— Скажи, почему ты бился так хорошо?

— Хорошо? Разве я не проиграл? Разве я, лучший в мире воин, не сражался с самоуверенным мальчишкой и…

Но Крушила не дал ему закончить:

— Ты должен был открыться для удара. Должен был дать мне возможность победить.

— Я и дал тебе такую возможность.

— Тебя отвлек кролик.

— Возможно. — Старик отложил предмет, который держал в руке, и продолжил: — Запомни, мой мальчик, Лорд-Чародей не ограничивается кроликами. Он может видеть, слушать и говорить и через других животных. Через крыс и мышей, например. Впрочем, я не уверен, что он может заставить мышей говорить. Им просто не хватит дыхания. Но видеть их глазами и слышать их ушами он, несомненно, способен.

— Думаю, ты прав, — согласился Крушила, не понимая, куда гнет старик.

— Я точно знаю, что может, поскольку за все эти годы говорил с ним десятки раз.

— Так в чем же загвоздка?

— Загвоздка в том, может ли он использовать для этой цели насекомых или пауков? — сказал бывший Избранный Воин, показывая на паутину между стропилами крыши. — Вполне вероятно, что крошечное восьминогое существо способно передать каждое наше слово Лорду-Чародею в его мрачную башню на вершине холма. Насколько я знаю, даже воздух может быть его шпионом.

— Значит, он может нас сейчас слышать?

— Конечно, может. Наш Лорд-Чародей — маг очень могущественный. Он — правитель всего Барокана от Восточных Утесов до Западных Островов и скорее всего при желании может видеть и слышать все, что происходит в его владениях.

— Но он же не может находиться одновременно везде.

— Нет. Он же все же не лерр, а более или менее человек.

— Поэтому он, возможно, нас вовсе и не слушает.

— Но смог бы, если бы захотел. Ведь, как никак, он проявил интерес к нашему поединку. Если бы Ясновидица была здесь, то она сказала бы точно, слушает нас Лорд-Чародей или нет. Это часть ее магии. Но Ясновидицы здесь нет, а я ничего не могу сказать. — Он недовольно скривился. — Я не хотел, чтобы эта баба здесь появлялась, так как боялся, что она отговорит меня от… от кое-чего.

— От поединка со мной, например? — недоуменно спросил Крушила.

— Я знаю об этом ровно столько, сколько о том, слушает ли нас Лорд-Чародей или нет.

— А что, если и слушает? Это имеет какое-то значение?

— Может, и не имеет. Я всего лишь хотел предупредить тебя, что отныне ты не сможешь в полной мере наслаждаться личной жизнью, к чему, как я полагаю, ты привык. Это невозможно после того, как ты попал в сферу интересов Лорда-Чародея.

Крушила немного подумал, кивнул, и протянул:

— Понимаю… Но ты об этом никогда не упоминал.

— Верно. Никогда.

— Есть ли какие-то другие недостатки в жизни Избранного, которые ты от меня скрывал?

— Почти наверняка.

— Повлияли ли они как-то на твое желание оставить пост?

— Может, повлияли, а может, и нет, — вздохнул старик. — Возможно, когда дошло до поединка, во мне просто взыграла гордыня, и я не смог позволить себе сражаться спустя рукава. Ведь даже без талисманов и их лерров на моей стороне были сорок лет ежедневных упражнений. Возможно, мне хотелось узнать, смогу ли я победить тебя без помощи магии.

— Значит, ты не хотел уступать мне свой пост?

— Хотел, но, видимо, не так сильно, как мы оба думали.

— Даже после того, как ты сам все это устроил?

— Да, даже после этого. — Он посмотрел на паутину и продолжил: — Возможно, потому что у меня в связи с моими поступками возникли большие сомнения. Я стал сомневаться в разумности своих действий.

— Ты решил, что я недостаточно хорош, чтобы занять твое место? — заметно помрачнев, спросил Крушила.

— Нет. В том, что ты подходишь на эту роль, у меня сомнений не было. Магические силы были заблокированы, но за мной, как я сказал, были многие годы тренировок. Возможно, я, испытывая сомнения, сражался не самым лучшим образом и пытался в основном защищаться, но ты побил меня без каких-либо уступок с моей стороны. Ты победил, готовясь менее одного сезона. Это говорит о том, что ты полностью подходишь на роль Избранного Воина. Ведь с каждым днем ты будешь становиться все более сильным бойцом. Нет, дело вовсе не в этом.

— Так в чем же?

— Дело в том, — вздохнул старик, — что сомнения в разумности моих действий у меня появились вовсе не в связи с тобой. Я стал думать о том, справедливо ли взваливать на твои плечи ответственность, связанную с положением Избранного. Ведь ты совсем не знаешь мира, и у меня возникло желание дать тебе шанс лишь после того, как я буду уверен, что поступаю правильно, после того, как в моей душе наступит покой.

— И ты обрел этот покой?

— Нет. Ты и этот кролик взяли дело в свои руки, и я оказался перед совершившимся фактом, который теперь не в силах изменить. У меня не осталось выбора — только признать свое поражение и отправиться домой к племяннице и ее мужу. Надеюсь, они смогут дать приют никчемному старику.