Охотник на читеров 8: Час пробуждения - Дмитрий Нелин Страница 24

— То есть имеет судьба имеет направление?

— Конечно. От рождения к смерти. Мы все умрем. Жизнь — это и есть промежуток между рождения и смертью. Но все это работает только в том случае, если смерть — конец жизни. В нашем же случае, смерть — это конец жизни скафандра, но не нашего сознания. Выходит, что у человека сразу две линии. Усекаешь? И они не всегда идут параллельно.

— Ну ты загнул, — я присвистнул, — это уже какая-то астральная геометрия. Мы такое в школе не проходили. Выходит, что тело живет в векторе, а сознание как? По спирали, или по кругу?

— А вот это, браток, уже от тебя зависит! — Олег довольно гоготнул и хлопнул меня по плечу, — как хочешь, так и живешь, в этом уникальность нашего бытия и осознания сего факта. Хочешь быть вектором, будь им! Но ты, я уверен, пойдешь по спирали. Ведь нет ничего круче, чем сохранять свои сознание и память на следующем витке рождения и лично выбирать кем быть!

— Хорошо, мы определились с вектором и спиралью. Дальше что?

— А дальше, Серега то, что в мире семь с половиной миллиардов отрезков. Усекаешь? И они постоянно пересекаются между собой. Вот я, и вот ты. Мы давно пересеклись и летим параллельно в одном направлении, потом что-то изменится, и мы разойдется в разные стороны.

— Понимаю. Эдакое броуновское движение, только не частиц, а отрезков.

— Типа того, — кивнул Олег, — и весь этот кисель со стороны выглядит как паутина. Огромная такая. Ты же знаешь из чего состоит паутина?

— Ну это белок паучий. Или что-то вроде этого, — я нахмурил лоб.

— Это состав, а я про строение.

— Линии и точки соприкосновения. Все, — ответил я.

— Не все. И?

— И паук там сидит в центре, или сбоку.

— И?

— Да чего ты пристал ко мне со своей паутиной! — возмутился я, — ни хера там больше нет.

— Бинго! Ты попал в саму точку. Между линиями и точками есть пустота. Так вот Дэнчик сейчас как раз там. Понял?

— Хм, — я задумался, — а как же ясновидящие? Они, выходят, умудряются видеть эти линии и их пересечения?

— Некоторые да, но большинство, это, конечно, шарлатаны и просто хорошие психологи. Они берут деньги за утешение, даже если видят, что цель поиска давно уже мертва. Увы, таков мир, но повторюсь, настоящих оракулов очень мало. В Питере вот всего несколько штук, а в Новосибирске вообще двое. И это их дар от рождения. Они мутанты в каком-то смысле.

— Но видеть и предугадывать эти линии мало… — продолжил я.

— Верно. Толку смотреть телевизор и знать, какая передача дальше. Надо же программировать каналы и составлять программу передач. А это уже совсем иной уровень, Серега. И нам с тобой к нему идти уже поздно. Не хватит лишних двадцати лет. Это неприятно признавать, но что поделаешь? Хотя если бы я мог вернуться назад и выбрать магию реальности вместо снов, то все равно не согласился бы.

— Но почему же?

— Потому что эта магия — путь в никуда. Это для тех, кто хочет остаться в этом мире навсегда. Такие как Дэнчик вот, у них даже не спираль, а просто бесконечный луч.

— Слушай, — меня внезапно осенило, — а ведь хиромантия есть. Это же попытка угадать свою линию. Типа на ладони отображаются все точки?

— Да. Только вот это не всегда работает. Опять же, смотреть должен настоящий маг, а не цыганка уличная. Знаешь, почему так тяжело поверить в магию современному человеку?

— Потому что ее опошлили шарлатаны?

— Вот именно. Это еще сто лет назад ты мог заявить, что придумал лекарство от холеры, намешал спирту с корешками смородины, добавил мухоморы и покатил по всей стране свое зелье продавать. И тебе бы верили. Сейчас такие фокусы уже почти не проходят. Все можно загуглить, поэтому попадаются только самые глупые, внушаемые, загнанные в тупик и ленивые.

Мы подошли к планетарию. Встреча с Аленой должна была состояться именно здесь. Девушка была уже здесь. Я посмотрел на часы — мы опоздали ровно на минуту.

— Ну здравствуй, Алена, — Олег приветливо улыбнулся, — не ожидала меня увидеть?