Исцелить сердце дракона - Юлия Марлин Страница 24

Аккуратно собрала их в корзину, смела стеклянную пыль, а когда начала разгибаться, случайно задела туалетный столик и услышала мягкий музыкальный звон. Оказалось, на столике поблескивало дорогое ожерелье из черного жемчуга, оставленное абсолютно без присмотра. Поначалу это вызвало недоумение, как Гертруда могла его не заметить?

Поразмыслив, я пришла к выводу, что дело нечисто и она нарочно оставила украшение на видном месте. Так сказать, проверяет — стащу или нет.

Обиженно фыркнув:

— Не мечтай, оно мне даром не надо.

Поднялась на ноги. Собрала осколки последней склянки, некогда наполненной синей жидкостью и… нервно вздрогнула. Носа коснулся резкий, металлический аромат с нотками миндаля, крайне схожий с учуянным под ковром «нехорошей» комнаты запахом.

Интуиции доверяла с детства и сразу поднесла склянку к лицу. Определенно, то самое средство, каким растворили следы крови. Сердце недобро сжалось, и я закрыла глаза, выравнивая дыхание. Все же не показалось и у владельцев поместья рыльце в пушку. Вот только как докопаться до истины?

Распрямилась, завела руки за спину и встряхнула головой. Уперла глаза в потолок и не посчитав нужным менять позы, провела языком по немного горящей нижней губе. Ну, какое тебе дело, Ева? Ведь четко решила — отработаешь, получишь вознаграждение и домой. Зачем опять строишь из себя детектива?

Смела осколки веником и, отправив в мусорную корзину, сделала вид, что ничего не заметила. Вернулась к тележке, чтобы сложить щетки с бутылочками и быстрее убраться восвояси, когда заметила прячущегося за колонной ребенка.

В груди неприятно заныло.

Хуже леди Гертруды был только ее девятилетний сын Лукас — что как раз сейчас глядел на меня, как паук на жертву, залипшую в паутине, и гаденько ухмылялся.

В первую смену он запустил в меня яблоком. Почувствовав, как неприятная боль обожгла поясницу, оглянулась в поисках наглого хулигана, но заметила лишь мальчишку за косяком соседней двери. Не кидаться же на ребенка без веских аргументов и я отступила. Зато во второй раз они не понадобились. В то утро мне на голову опрокинулось ведро с какой-то вонючей, плохо пахнущей жижей. Лукас тогда веселился до потери сознания, выкрикивая, что в следующий раз придумает для прислуги забаву поинтересней.

Похоже, придумал. Не успела я встретить блеск алчных глазёнок, мальчишка сорвался к тележке, толкнулся и, схватив одну из щеток, кинулся в коридор.

— Догоняй, прислуга!

— Возвращайся в комнату, — шепнула тележке (знала, что та сама отыщет дорогу), и с недобрым предчувствием бросилась за сорванцом вдогонку.

Мы долго петляли по коридорам и анфиладам и опомнились, оказавшись на улице под проливным дождем. Лукас остановился близ амбара и, окатив злорадным взглядом, юркнул в темноту едва различимых ступеней. Тех самых, что минуя комнаты охраны, вели прямиком к камерам с пленными заключенными.

По спине скользнул холодок, и прикушенная незнакомцем губа отозвалась пульсирующей болью, заставляя стиснуть ее мокрыми от дождя пальцами. Я вздрогнула, припомнила события того вечера и резко затормозила.

Желание бросаться за несносным врединой в неизвестный полумрак моментально отпало. Арка будто предупреждала «не лезь». Темная, пугающая, источающая потоки ледяного холода. Когда же в голове странно зашелестел чуть разборчивый шепот, я вовсе вскрикнула.

«Разворачивайся и возвращайся в поместье. Быстро».

Заозиралась вокруг, ожидая увидеть собеседника, но посреди дождливой площади стояла одна.

«Уходи, — настойчиво повторил мужской голос. — Сюда следует начальник стражи Саваэль».

- Саваэль? — Дернулась я.

Еще раз оглядела пустынный пейзаж и, следуя странному совету, быстро попятилась к поместью. Свернула за угол, забрала к кухне и по ходу движения случайно зацепила кого-то плечом.

— Шанна?

Эльфийка медленно подняла голову.

— Где ты пропадала?

Она нахмурилась, будто припомнив нечто неприятное, осмотрелась и, выразив взглядом, что вокруг много лишних ушей, указала в просвет между стен.

— Туда.

Активности проявлять не стала, пошла следом и, дождавшись, когда Лешанна остановится, повторила вопрос.

— Меня допрашивали, — едва слышно ответила дроу. — Потом высекли, — ее плечи болезненно передернулись, — и заперли на несколько дней в карцер.

Отскочила, ударяясь об угол:

— Допрашивали?

Казалось, все внутри похолодело.

— Не делай такого лица. Тебя я не упомянула. Хоть они и выведывали.

— Кто?

— Маги. Проникали в воспоминания, хотели узнать, что видела, поняла, — сморщилась девушка.

— Как ты выдержала?

— Благодаря темной дроуской магии, передающейся по линии крови. Ее часто недооценивают, а зря. Ментальные щиты наша гордость.

Я с облегчением выдохнула:

— Спасибо.

— Не благодари. — Сухо бросила она. Повернулась уйти, но неожиданно прервала ход и сказала такое, отчего меня бросило в жар. — Остерегайся поверенного. Он положил на тебя глаз. Думает сделать новой любовницей.

— Меня? — Отшатнулась я с резким глубоким вдохом. — Но ты, — тряхнула головой, сбрызгивая капли, — говорила, здесь никто никого не принуждает.

— Слуги и рины не принуждают, им запрещено, — выцедила новая знакомая сквозь стиснутые зубы, — но лорды вправе «взять» любую женщину незнатного происхождения. Бриам — лорд, Ева. Он вправе. И он уже давно тебя хочет.