Остров мертвых - Роджер Желязны Страница 24

А сейчас Иллирия лишь мягко светилась под тонкой кисеейоблаков. Скоро где-то там, внизу, пробудится ото сна похожее на кошку существо.Проснувшись, оно потянется и примется, крадучись, обходить окрестности. Немногопогодя, оно бросит взгляд на небо. Затем ее мурлыканье разбудит сонную долину,и зашелестят листья на деревьях. Они почувствуют. Все они, родившиеся сперва вмоем мозгу и получившие право на жизнь, лишь благодаря моей Силе, несущие вклетках своих тел мои ДНК, почувствуют мое приближение. Предчувствие… Да, детимои, я иду к вам. Ибо Белион осмелился появиться здесь, среди вас…

Скольжение…

Если бы там, на Иллирии, меня ждал обычный человек, все былобы проще простого. В любом случае мое оружие — скорее бутафория. Если бы тамбыл обычный человек, я даже не стал бы с ним возиться. Но Грин-Грин не былчеловеком, более того, он был не просто пейанцем, хотя и это было бы ужедостаточно неприятно, а кем-то гораздо более могущественным.

Он носил Имя, а Имя-носящий может оказывать влияние на живыесущества и даже на части их тел, неким образом взаимодействуя с тенью, стоящейза Именем… Я вовсе не ударяюсь в теологию. Мне приходилось слышать вполненаукообразные объяснения феномена Имени. Например, если вас это интересует:автогенерированная шизофрения с комплексом божественного величия иэкстрасенсорными способностями. Выбирайте, что вам больше по вкусу, но неупускайте из виду и то, сколько времени уходит на подготовку мироформиста, исколько учеников успешно заканчивают курс обучения.

Я чувствовал, что у меня все же есть некоторое преимущество— Грин-Грин выбрал в качестве поля битвы мой собственный мир. Конечно, я ипонятия не имел, сколько лет он уродовал его. И меня сильнее всего беспокоилвопрос — что же ему удалось с ним сделать? Приманку он выбрал умело. Но так лихороша сама ловушка? Какие, на его взгляд, у него есть преимущества передомной? В любом случае, в противоборстве с другим Имя-носящим ни в чем нельзябыть абсолютно уверенным. То же самое относится и ко мне.

Вам никогда не доводилось видеть, как сражаются «бетаспленденс» — бойцовые рыбки? Это совершенно не похоже ни на петушиные бои, нина драку собак, ни на схватку кобры с мангустой. Двух самцов помещают в одинаквариум. Они начинают быстро плавать туда-сюда, словно красно-сине-зеленыетени, расправив плавники и раздувая жабры, пока не начинает казаться, что онизначительно увеличились в размерах. Потом они медленно сближаются и плывут боко бок минут двадцать. Затем следует выпад, настолько быстрый, что глаз не можетуследить за ним. Потом они снова плывут вместе, медленно и мирно. И внезапноопять сплетаются в разноцветном вихре, затем снова замирают. Это повторяетсянесколько раз — мелькание разноцветных плавников и вновь обманчивоеспокойствие, вскоре их уже окутывает красноватая дымка. Новая схватка. Рыбкизамирают, сцепившись пастями. Проходит минута, иногда — две. Один из самцовотплывает в сторону. Другой — всплывает вверх брюхом.

Нечто подобное, мне кажется, произойдет вскоре между мной иГрин-Грином.

Я оставил позади луну. Передо мной, заслоняя звезды, ростемный диск планеты. По мере приближения к ней, космошлюпка скользила всемедленнее и медленнее. Включились тормозные двигатели и когда я, наконец, вошелв верхние слои атмосферы, скорость посадки упала до минимума. Подо мной влунном свете сияли сотни озер, словно монеты на дне глубокого колодца.

Я попытался засечь огни искусственного происхождения, ноничего не обнаружил. Еще одна луна — Флопсус — показалась над горизонтом,присоединившись к своим сестрам. Примерно через полчаса я уже различал смутныеочертания континентов. Я сравнил их с теми, что хранились в моей памяти, ивпервые взялся за рули шлюпки-дрифтера.

Словно лист с дерева в безветренный день, кружась изаваливаясь на крыло, я планировал к поверхности планеты. По моим прикидкамвыходило, что озеро Ахерон, посреди которого находится Остров Мертвых, находитсяпримерно в шестистах милях к северо-западу.

Далеко внизу показались облака. Я продолжал скользить вниз,и вскоре они исчезли. За следующие полчаса, потеряв несколько сот футов высоты,я продвинулся миль на сорок к своей цели. Не следят ли за мной какие-либосредства обнаружения — этот вопрос волновал меня прежде всего.

Дрифтер попал в полосу сильных воздушных течений, и янекоторое время сражался с ними, но потом мне все же пришлось спуститься нанесколько тысяч футов, чтобы избежать наиболее мощных из них. В течениенескольких часов я упорно двигался на северо-запад. На высоте пятьдесят тысячфутов меня отделяло от цели четыреста с лишним миль. Так все-таки следят замной или нет?

За следующий час я преодолел еще семьдесят миль, потеряв приэтом двадцать тысяч футов высоты. Пока все шло прекрасно.

На востоке стала заниматься заря, и я пожертвовал тысячьюфутов, чтобы избежать ее лучей. Скорость спуска заметно возросла. Было такоевпечатление, будто я погружаюсь в океан — из светлых слоев воды в темные.

Но солнечные лучи преследовали меня. И вскоре мне вновьпришлось скрываться от зари. Пробившись сквозь слой облаков, я продолжал спуск,пытаясь одновременно определить свое местоположение. Сколько еще миль доАхерона?

Наверное, около двухсот.

Тут полоска зари настигла и обогнала меня.

Я быстро снизился до пятнадцати тысяч футов, выиграв ещемиль сорок. Затем отключил несколько пластин-антигравов.

Когда до поверхности оставалось примерно три тысячи миль,уже совсем рассвело.

Минут через десять я нашел подходящее место и приземлился.

Солнце встало на востоке. Я находился примерно в сотне мильот Ахерона, плюс-минус миль десять. Подняв купол кабины, я дернул за шнурсистемы самоуничтожения, спрыгнув на землю и побежал.

Минуту спустя, шлюпка бесшумно развалилась на куски исгорела. Я перешел на шаг, закинул рюкзак за спину, сориентировался инаправился через поле к видневшимся вдали деревьям.