Ловец душ - Аарон Дембски-Боуден Страница 24

Времени было в обрез. У Когтей, высадившихся на борт «Меча Бога-Императора», оставалось лишь несколько минут, чтобы завершить миссию и вернуться к капсулам, — иначе им пришлось бы погибнуть вместе с кораблем.

И в этот момент произошло то, чего Талосу не забыть до последнего часа жизни. Сквозь разделяющее их пространство, облака дыма и толпы спотыкающихся людей взгляд адмирала встретился с его взглядом. Из глаз старика катились густые кровавые слезы. Такие же ручейки стекали из его носа и ушей, но выражение лица было совершенно недвусмысленным. Никогда за все бесчисленные годы сражений со слугами Ложного Императора ни один из имперских доходяг не глядел на Талоса со столь чистой, незамутненной ненавистью.

В течение одной драгоценной, согревающей сердце секунды Талос позволил себе смаковать это чувство, а затем прошептал два слова: «Охотничье зрение».

Машинный дух брони повиновался негромкому приказу, и красноватый оттенок глазных линз уступил место глубоким, насыщенным синим тонам. Сквозь дым и даже сквозь металл консолей и рабочих станций проступили очертания смертных: оранжевые, красные и желтые тепловые мазки на синем прохладном фоне.

Кирион, Ксарл и Узас ступили в комнату следом за Талосом. Пророк услышал, как боевые братья шепнули ту же команду, активируя охотничье зрение.

Включив тепловизоры, они двинулись вперед. Клинки и болтеры поднялись, чтобы пролить кровь лучших из лучших, судорожно бросившихся за собственным оружием.

Адмирал умер последним.

К этому времени командная палуба превратилась в склеп. Когда дым наконец-то рассеялся, втянувшись в решетку аварийных воздухоочистителей, стали видны сотни искалеченных тел офицеров мостика и их павших защитников, «Гелиос-9». Четверо Повелителей Ночи бродили по комнате и крушили цепными мечами консоли, превращая нервный центр «Меча» в груду обломков.

Имена убитых ничего не значили для Талоса, и поэтому он понятия не имел, что последним, кто до конца вел стрельбу и пал у самого адмиральского трона, стал Керлин Вит.

Вит с хрипом испустил последний вздох. Легкие его оказались пробиты, и сил не хватало даже на то, чтобы оторвать подбородок от груди. Талосу он был неинтересен — докучливое термальное пятно, от которого Астартес избавился простым тычком золотого меча. Когда Вит упал, Талос ногой спихнул его с тронного возвышения и мгновенно забыл о нем. Голова Вита с силой ударилась о поручень, и человек медленно соскользнул в объятия смерти.

Лорд-адмирал Валианс Арвентур смотрел вверх, на существо, которому предстояло стать его убийцей. Кровавые линзы Талоса уставились вниз, на старика, прикованного к креслу. Теперь стало понятно, почему адмирал не встал на защиту мостика. Ниже талии его человеческое тело обрывалось. Стянутый мундиром торс был подсоединен к командному трону пучками кабелей, вшитых прямо в кости таза и связывавших старика с кораблем так же прочно, как выходившие из затылка провода соединяли его сознание с машинным духом «Меча».

Талос потратил примерно секунду, раздумывая, когда адмирал подвергся этой жестокой, искалечившей его операции и сколько времени он провел здесь — живой орган подчиненного ему корабля, прикованная к трону мешанина из плоти, кабелей, проводов и трубок системы жизнеобеспечения.

Он потратил секунду, а затем, поддавшись любопытству, потратил еще одну и спросил:

— Зачем ты сотворил это с собой, смертный?

Ответа Астартес так и не получил. Небритый подбородок адмирала задрожал — тот пытался заговорить.

— Бог-Император, — шепнул старик.

Талос снова активировал силовой меч и покачал головой:

— Я видел твоего Императора. Несколько раз до того, как он предал всех нас.

Меч погружался в грудь адмирала с тошнотворной плавностью: медленно, дюйм за дюймом. Запылившаяся белая униформа боевого флота скопления Крит мгновенно обугливалась там, где ее касался силовой клинок. Острие меча вышло из спины смертного и вонзилось в кость командного трона, соединив адмирала с его боевым постом еще одной, последней связью.

Эффект последовал незамедлительно. Лампы на мостике замигали, и весь корабль застонал и забился в судорогах, как раненый кит в черных морях Нострамо. Смерть адмирала сокрушила машинный дух судна. Талос одним рывком выдернул клинок. Кровь зашипела на лезвии, быстро испаряясь от жара.

— И, — сказал Повелитель Ночи умирающему, — он не был богом. Хотя человеком он тоже не был… — Астартес улыбнулся. — …но уж точно не богом.

Адмирал снова попытался заговорить, протягивая трясущиеся руки к Талосу. Повелитель Ночи перехватил хрупкие запястья старика и сложил его руки на груди, поверх нанесенной мечом раны.

— Он никогда не был богом, — мягко повторил Талос, — умирая, унеси с собой эту истину.

С последним вздохом адмирала огни на мостике погасли навсегда.

Экипаж «Меча Бога-Императора» мог бы вернуть контроль над судном, если бы не два прискорбных обстоятельства.

Первое и главное — отряды техников и солдат, ворвавшиеся на мостик, обнаружили, что все консоли и панели управления разбиты вдребезги. На обломках ясно были заметны следы цепных клинков Первого Когтя. А затем, включив приборы ночного видения, чтобы хоть что-то разглядеть в темноте, предполагаемые спасители обнаружили адмирала мертвым на его троне. На лице мертвеца застыло жуткое выражение — смесь боли, ненависти и ужаса.

Пусть командная палуба и оказалась разрушена до такой степени, что поломки нельзя было устранить на месте, но унтер-офицерам «Меча» требовалось всего лишь заставить корабль двигаться, чтобы вывести его из боя. Броня гранд-крейсера с легкостью продержалась бы до тех пор, пока «Меч» не покинул бы поле сражения. С удвоенным рвением техники и офицеры кинулись на инженерные палубы, но тут их ждал второй сюрприз.

Талос и Первый Коготь были не единственными, кто проник на корабль.

Вторым препятствием к тому, чтобы восстановить хоть какое-то подобие контроля над судном, стали враги, захватившие вспомогательный инженерный сектор корабля. Хотя эта секция была далеко не так важна, как главное машинное отделение, сбой в ее работе серьезно сказался на получении энергии и эффективности двигателей. Повелители Ночи не пытались атаковать основные сектора, чтобы не оказаться втянутыми в длительные перестрелки. Нет, они нанесли просчитанные и точные удары, достаточные, чтобы вывести корабль из строя с минимальной растратой сил и времени.

Отряды солдат штурмовали обширные отсеки машинного отделения, стремясь вышвырнуть оттуда захватчиков, — однако Второй и Шестой Когти открыли бешеную стрельбу из болтеров с той секунды, как покинули абордажные капсулы, и удерживали позиции, пока не поступил приказ об отходе. Когда это наконец-то случилось, упрямые имперцы заняли вспомогательные инженерные отделения, но лишь затем, чтобы обнаружить прощальный подарок Повелителей Ночи. Астартес закрепили заряды взрывчатки на секции корпуса, пробитой их капсулами. Когда отсчет на детонаторах дошел до нуля, взрывом смело огромный кусок и без того поврежденной обшивки, оставив большую часть вспомогательной инженерной палубы открытой космосу.