Счастливый торт Шарлотты - Эва Гринерс Страница 24

Тем не менее он прижал меня к себе и прошептал, касаясь губами уха:

— Если я вас скомпрометирую, вы уж точно не откажетесь выйти за меня, сладчайшая.

Меня передёрнуло и я уперлась рукой ему в грудь.

— Я не шучу, господин Мэбон, соблюдайте приличия! — прошептала я сердито и он отпустил меня.

— Надеюсь, что не шутите, — пропел он, послав мне змеиную улыбку и отошел.

Я поправила волосы и посмотрела по сторонам. Вроде бы никто на нас не смотрел. Никто, кроме неказистого седенького старичка, который не просто смотрел — он вытаращил на меня глаза, отирая лысую голову шелковым платком в кружевах. Одет он был довольно изящно, не смотря на свою неказистость. Он смотрел на меня, как будто не верил своим глазам. Наверное из-за того, что этот мерзавец Мэбон зажимал меня здесь, как будто я не гостья в благородном доме, а пьяная девка в трактире.

Я отвела глаза, не заметив, как старичок стал торопливо пробираться среди гостей туда, где стояла кучка вельмож, ожидая дальнейшей рассадки. Слуги пока что развлекали присутствующих, разнося напитки.

В центр зала вышел распорядитель банкета, мы с ним познакомились чуть ранее и он сказал, что мой торт произведёт фурор.

— Господа, прошу вашего внимания, — зычно крикнул он, привлекая присутствующих. — Сейчас вы увидите один из подарков нашей прекрасной молодой паре — сэру Дилвину и леди Гвендолин! Это свадебный торт!

Шумок недоумения прокатился по залу, все взоры устремились на распорядителя в ожидании продолжения.

— Прошу внести, а точнее ввезти подарок в зал! — так же зычно и чуть истерично завопил тамада.

Заиграли музыканты, из кухни медленно стали вывозить торт. В эту минуту я увидела старичка, что до этого следил за мной и Мэбоном. Он что-то горячо втолковывал мужчине, который слушал его недоверчиво, но не перебивая. Я смотрела на них, чувствуя смутное беспокойство.

— Торт от госпожи Шарлотты! — завопил распорядитель.

В эту минуту мужчина, который слушал старичка с каким-то потухшим, усталым видом, не выражая никаких эмоций, резко вскинул голову. Глаза его сверкнули. Он обежал глазами зал, который взорвался восторженными воплями и аплодисментами при виде торта и, не найдя меня взглядом, чуть ли не приподнял старичка, одними губами спрашивая: “Где???” Старичок показал пальцем в мою сторону.

В этот момент я успела скрыться за колонну, успев разглядеть только его лицо с запоминающимся, довольно большим красноватым шрамом от уха к губам. Было ясно одно — он знал и искал меня.

Я вылетела за дверь и устремилась налево от замка. Пока он будет искать меня среди гостей, я успею, успею…

Горло перехватило и сжалось в спазме. Сердце колотилось и, казалось, сейчас просто не выдержит. Где эта повозка, не вижу!!!

В кустах раздалось ржание лошади. Я оглянулась — дорога от замка была пустынна, меня еще не хватились. Отвязав лошадь, я повела её к дороге, беспрестанно оглядываясь. Лошадка почувствовала моё возбужденное состояние и тоже нервно задрожала.

— Тихо, милая, тихо, — прошептала я. А затем влезла на место кучера и стегнула её изо всех сил. — Гони!!!

Вскоре замок остался далеко позади.

От лютого панического страха, что за мной пошлют погоню, я гнала до рассвета и только потом немного опомнилась, успокоилась и стала высматривать место, где можно отдохнуть. Пока что поблизости не было ни пролеска, ни хотя бы какого-нибудь стога в поле, за которым можно было спрятаться. И я решила ехать до тех пор, пока не увижу чего-то подходящего.

Тут я охнула и резко натянула поводья. Деньги! Деньги, которые дала мне Гвен, я же оставила их в спальне. В глазах потемнело и я стала ощупывать свой пояс на тунике.

Всё было в порядке — мой поясной мешочек был при мне, монеты я сразу же положила туда и пристегнула к ремешку. Просто забыла об этом. Мне стало немного легче и я стала повторять инструкции, которые дала мне Гвендолин: “Ехать нужно всё время прямо, никуда не сворачивая, а от небольшого городка, который зовется Прим, сворачиваешь резко налево. Только в самом городке не останавливайся, чтобы тебя там не запомнили — он тоже принадлежит отцу. На всякий случай”

Точно, и дальше от городка ехать, пока не почувствую запах моря. Очень по-книжному.

Постепенно вылезло солнце и тут же стало нещадно жарить мне голову. Гвен сказала, что положит какие-то вещи мне в повозку, может там есть чепец или шляпа. Но на открытой дороге остановиться я боялась.

Наконец вдалеке показалась зелёная полоса. Лошадка, наверное, тоже почувствовав отдых побежала резвее сама. Через полчаса или чуть больше, мы подъехали к довольно широкому пролеску. Я перевела дыхание — вглубь вела едва заметная дорожка, поросшая травой. Не раздумывая, я свернула туда. Проехав, наверное, еще минут пять — примерно, конечно, мы оказались у небольшого ручейка.

Я оглянулась — деревья плотно закрывали это место, можно было не волноваться, что меня увидят с дороги.

Отвязав лошадь, я отпустила её попастись и побродить немного, но крепко привязав веревкой к дереву — отпускать боялась. Трава вокруг была густая, поэтому она мирно принялась её щипать, а я наклонилась над ручьём, чтобы охладить лицо, руки и голову. Потом сделала несколько глотков и пошла на подрагивающих, от нервного напряжения, коленях, к повозке. Нужно посмотреть, с чем я буду начинать новую жизнь.

Что ж, надо было сказать, что с того момента, как я очнулась в лесу и меня нашел Сайорис, моё финансовое состояние значительно улучшилось — у меня были деньги (правда я понятия не имела на что их хватит), была повозка и лошадь. По-моему для обычного крестьянина это был уже необходимый прожиточный минимум.

Что я обнаружила в повозке: мешочек с простой едой — в нем были сыр, хлеб, вяленое мясо и свежие овощи. Впившись зубами в кусок лепёшки я продолжила инвентаризацию. Под сиденьем стопкой лежали несколько шкур, а так же несколько простыней из тончайшего льна — наверное личные Гвендолин. Стоял сундучок, приоткрыв который я увидела полный дамский набор — щетку для волос и одежды, зеркало, гребни. В отдельной тряпице лежали тряпочки для чистки зубов, зубной порошок и мыло.

Если бы я могла — я бы заплакала. Гвен умудрилась подумать обо всём. Она собрала меня с такой заботой, как собирала бы мать своего ребёнка. И это накануне свадьбы, когда на неё смотрели десятки глаз и спрашивали о каждом шаге — это вполне естественно, она же была невестой.

Какая-то одежда тоже была — шаль, накидка, чепец. Я не стала всё это долго рассматривать, мне очень хотелось помыться — после ночи езды я чувствовала себя, наверное, как грузчик после тяжелой смены.

Вокруг была тишина, никакого даже намёка на стук копыт не было. Поэтому я разделась и вошла в воду. Здесь было совсем неглубоко, чуть выше колена, поэтому я села и стала намыливаться, оттирая себя пучком травы, перевязанной бечевками — Гвен её тоже не забыла положить.