Сожжение Просперо - Дэн Абнетт Страница 24

Хавсер задумался, не потерял ли кто-то из юношей свою руку? При этой мысли он тихонько хихикнул.

Конечно, префект-секретарь для омоложения пользовался лучшими достижениями терранской науки. Эти процедуры стали настолько сложными, что уже не выглядели просто омоложением. Это Хавсеру в его шестьдесят лет подкачали коллагена, заполнили морщины и складки дермальным веществом, придали коже «здоровый» оттенок загара нанотическими пигментами, почистили глаза и внутренние органы, поправили подбородок и щеки, так что он стал похож на свой ретушированный гололитический портрет. Эмантин, похоже, прошел курс генной терапии, трансфиксии, получил скелетно-мускульные трансплантаты, имплантаты…

Возможно, это на самом деле рука молодого человека, возможно, его улыбка такая натянутая из-за пересадки кожи.

— Ты не помнишь ни Долинга, ни Бакунина? — спросил Хавсер.

— Ты сказал, что это младший персонал? Это было так давно. Все они поднимались по карьерной лестнице, продвигались и переводились в другие места. За всеми не уследишь. Это невозможно, когда у тебя в подчинении персонал в восемьдесят тысяч. Я не сомневаюсь, что сейчас они сами управляют городами-мирами.

Возникла неловкая пауза.

— В любом случае, — заговорил Хавсер, — я благодарен тебе за поддержку идеи создания Консерватория, и неважно, тридцать лет назад это было или все пятьдесят.

— Ха-ха, — усмехнулся Эмантин.

— Я ценю твою помощь. Мы все ее ценим.

— Я не могу приписать себе эту заслугу.

«Конечно, не можешь, черт тебя побери», — подумал Хавсер.

— Но идея всегда казалась мне достойной, — продолжал Эмантин, словно уже забыл о своей скромности. — Я всегда говорил, что идея ценная. В стремлении построить лучший мир очень легко пропустить нечто важное. Некоторые называли эту задачу неприоритетной. Потребности — а зачастую они предусмотрены бюджетом — Объединения и консолидации почти не оставляют средств на нужды Консерватория. Но мы не забросили ее. И что мы теперь имеем? Тридцать тысяч сотрудников по всему миру?

— Это только чиновников. Если учесть внештатных помощников, археологов и тех, кто работает на других планетах, наберется около четверти миллиона.

— Великолепно, — сказал Эмантин. Хавсер, не отрываясь, смотрел на его руку. — А теперь готовится пересмотр устава, и никто, естественно, не возражает. Все понимают, насколько важен Консерваторий.

— Не все, — возразил Хавсер.

— Все, кто что-то значит, Каспер. Тебе известно, что сам Сигиллит проявляет огромный интерес к работе Консерватория?

— Я слышал об этом.

— Огромный интерес, — повторил Эмантин. — При каждой нашей встрече он обязательно спрашивает о последних донесениях и находках. Ты с ним знаком?

— С Сигиллитом? Нет, я никогда с ним не встречался.

— Это необычный человек, — сказал Эмантин. — Мне говорили, что иногда он обсуждает работу Консерватория с Императором.

— Вот как? А ты с ним знаком?

— С Императором?

— Да.

Лицо префект-секретаря на мгновение застыло, словно он искал в словах собеседника какой-то подвох.

— Нет, я… Я никогда его не встречал.

— Жаль.

Эмантин кивком указал на пурпурную шкатулку, все еще зажатую под мышкой у Хавсера.

— Ты заслужил эту награду, Каспер. Так же, как и Консерваторий. Это часть всеобщего признания, о котором мы говорим. Это известная награда, и она убедит многих ограниченных людей.

— Убедит в чем?

— В необходимости поддержки. Поддержка жизненно необходима, особенно в текущей ситуации.

— В какой еще ситуации?

— Ты должен ценить эту награду, Каспер. Для меня она означает тот факт, что Консерваторий стал одной из влиятельнейших сил Объединения…

«И совсем неплохо, что твое имя навеки связано с Консерваторием, хотя бы благодаря случайному стечению обстоятельств, поскольку ты оказался на конце бюрократической цепочки, когда я решился за нее потянуть, — подумал Хавсер. — Это нисколько не повредило твоей карьере, Гиро Эмантин. Распознать важность создания Консерватория, оказать ему поддержку, когда все вокруг от него отвернулись. Да, какой же ты мудрый, гуманный и бескорыстный человек! Совсем не такой, как другие политики».

Префект-секретарь продолжал говорить:

— Итак, в ближайшие десятилетия мы должны быть готовы к переменам.

— Гм… К переменам?

— Консерваторий стал жертвой собственного успеха! — со смехом заявил Эмантин.

— Как это?

— Нравится нам это или нет, пора позаботиться о его законном оформлении. Я не могу вечно опекать Консерваторий. Мне в будущем предстоят некоторые изменения. Возможно, я отправлюсь на Луну или Марс в качестве сенешаля.

— А я слышал, что тебе прочат место в Совете.

Эмантин скромно потупился:

— Ну, я не знаю…

— Мне говорили именно так.

— Смысл в том, что я не смогу всегда тебя защищать, — сказал Эмантин.

— Я и не знал, что Консерваторий кто-то защищал.

— Его ресурсы и бюджет выливаются в значительные суммы.

— За всем этим скрупулезно следят.

— Безусловно. Но кое-кого беспокоит сфера полномочий Консерватория. Он превратился в жизненно важный правительственный орган с огромными ресурсами, но функционирует отдельно от администрации Гегемонии.

— Но так и должно быть. Так он развивался. Наша деятельность прозрачна и открыта для всех. Консерваторий — общественное учреждение.

— Возможно, пришло время задуматься о введении Консерватория в зону деятельности Администратума, — сказал Эмантин. — Так будет лучше. Централизованное управление поможет при общении с бюрократическим аппаратом, а также с доступом к архивам, не говоря уже о финансировании.

— Мы станем частью Администратума?

— Хотя бы ради того, чтобы упростить бухгалтерию, — сказал Эмантин.

— Ну… Мне кажется, это сомнительная выгода. По правде сказать, мне это не нравится. И остальным тоже вряд ли придется по вкусу.

Префект-секретарь отставил свой бокал с дижестивом и похлопал Хавсера по руке. Его юношеские пальцы сжали старческую руку Хавсера.

— Мы все в одном потоке должны двигаться к общей цели — к Объединению. Так сказал Сигиллит, — заявил Эмантин.

— Объединению Терры и Империума, — заметил Хавсер. — А не к буквальному объединению интеллектуальных отраслей человеческой деятельности.

— Доктор Хавсер, если ты будешь возражать, они могут отказаться обновить ваш устав. Ты потратил тридцать лет, чтобы доказать важность сохранения знаний. Теперь в этом убеждены даже многие члены Совета, и процессом должен руководить Администратум Гегемонии. Он должен быть официальным, санкционированным и централизованным.