Демонесса для ректора - Светлана Ершова Страница 24

— Ангел мой, прости меня, я знаю, что вел себя, как полный придурок! И ты в праве меня ненавидеть, но прошу, дай шанс доказать, что нужна мне, и я больше никогда тебя не обижу! Почему ты молчишь? Прошу, девочка моя, ответь! — оу, так мне, оказывается, способность говорить оставили! Неслыханная щедрость!

— Отпусти меня! Сейчас же! — не знаю, кому как, а мне стоять беспомощным столбом, по которому бегает толпа возбуждающих мурашек, не очень понравилось. Тем более, эти странные насекомые отчего-то пробегали по спине, а жить оставались внизу живота, разжигая пожар и вынуждая хотеть более настойчивых ласк, а мой живодер так ко мне и не прикоснулся! Только губы, зубы и дыхание — слишком чувственно, эмоционально, на грани! Хотелось податься навстречу ускользающим нежным губам, а как, если изображаешь статую?!

Обойдя, он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза, ласково провел большим пальцем по щеке, очерчивая нижнюю челюсть, и спросил:

— Эль, неужели я не достоин хотя бы капли твоего сострадания? — да достоин! Достоин! Отпусти меня только, извращенец!

— Я! Сказала! Отпусти! Меня! — в сапфировой синеве мелькнуло отчаянье, так тебе и надо! Сколько ты будешь надо мной издеваться? Можно и мне чуть-чуть? По телу прошла легкая дрожь, говорящая, что заклинание сняли. Ректор, отведя взгляд начал отворачиваться, моя ладонь взметнулась вверх, мягко опускаясь на мужскую щеку и поворачивая обратно. — Куда это ты намылился?! Иди ко мне, мой живодер! Будешь извиняться! И учти, накосячил ты сильно, придется очень постараться! — не успел он осознать сказанное, как мои руки обвили его шею, и, прильнув всем телом, я прижалась к его губам поцелуем.

Должна признать, мужик мне достался сообразительный! Инициативу сразу взяли в свои руки, причем как в переносном, так и в прямом смысле! Ладони, погладив спину, обхватили ягодицы, приподняв, ну это мы уже проходили, с готовностью обняла ножками талию возлюбленного. Поцелуй углубился, став из нежного страстным, властным, сминающим. Зарывшись пальцами в шелковистые волосы, я с силой потянула их вниз, вынуждая его запрокинуть голову, чтобы ответить тем же, а то ишь, раскомандовался! Кей с рыком сдался мне на поругание, оторвавшись от его губ, скользнула к открывшейся шее, покрывая поцелуями и легкими укусами, иногда уступая очередь языку. Продержался на пассивной стороне он не долго, стоило дойти до ключицы, сделал шаг, роняя меня на кровать и накрывая сильным телом. Ладонь заскользила по обхватившей его ноге, проходясь по бедру, задирая подол платья, в то время как губы скользнули по изогнутой шее и плечам, а зубы осторожно прихватывали острые ключицы. Выгнувшись, потерлась раскрытым лоном об упирающийся в него напряженный орган, вызывая этим движением сразу два наполнивших комнату звука: его гортанный рык и мой сдавленный всхлип.

Мужская рука, пробравшаяся под подол, уже скользнула на внутреннюю сторону бедра, погладив чувствительный бугорок и подцепив трусики, пальцы проникли вглубь тела, вынуждая выгнуться и, закрыв глаза, полностью отдаться этой ласке. Зубы стянули лиф, обнажая для себя поле деятельности, губы, тут же накрыв возбужденно торчащий сосок, втянули его в жаркую глубину, посасывая и лаская языком, заставляя меня плавиться в сжигающем огне желания и шептать непослушными губами до боли родное имя. Пальцы, совершающие круговые движения, усилили нажим, еще один опустился на напряженный клитор, мягко массируя, подводя к черте, к границе сознания, за которой обрыв в пропасть блаженства, зубы, прикусив сосок, буквально столкнули с края, и с криком наслаждения, я забилась в ласковых руках, сжимая внутренними мышцами находящиеся во мне пальцы.

Кейгард, уткнувшись лбом между моих грудей, рвано дышал, пытаясь взять себя в руки, и этот факт меня, вернувшуюся в реальность, немало удивил.

— Кей, а ты? — поинтересовалась у него, зарываясь пальчиками в белоснежные волосы, мягко поглаживая затылок.

— А я не заслужил, мой ангел! — пробормотал он, так и не подняв голову.

— Все-таки, ты — больной на голову тип! — улыбнувшись, сделала я вывод. — Тогда пойдем в душ!

— Зачем?

— Отмывать буду, я, конечно, тебя люблю, но слизывать кровь с желанного тела еще не готова! — тяжело вздохнув, он поднялся и, подхватив меня на руки, отправился в указанном направлении. Стянув с себя одежду и включив воду, повернулась к застывшему истуканом мужчине. — Раздевайтесь, господин ректор, и идите ко мне! — приказала пожирающему мое обнаженное тело глазами возлюбленному.

— Ты меня добить решила? — со стоном выдохнул он.

— Ты сам себя мучаешь, иди, говорю, я тебя пожалею! — скинув ботинки с брюками, он встал рядом. Вот мы с ним все же поросята: даже обувь снять не удосужились! Намылив мочалку, с наслаждением прошлась ею по мускулистому торсу, Кей стоял, пристально изучая потолок и сжав руки в кулаки, терпел омовение. Отмыв запекшуюся кровь с груди, оставшуюся после нанесенного мной пореза, опустилась на колени, добравшись до пропоротого бедра, с облегчением отметила, что рана уже затянулась. Ну и конечно, не смогла не скосить глаза на смотрящую на меня «штуку». Все-таки обнаружив, что в этой ипостаси она не такая угрожающая! Мысль сделать ему приятное пришла внезапно, а что? Он же мне делал! Только знать бы еще — как? Решив действовать на свой страх и риск, осторожно прикоснулась языком, слизывая выступившую перламутровую каплю. Мужчина дернулся, с шумом втянув воздух, я с ужасом отпрянула, прошептав:

— Больно? Прости, я не хотела, не думала…

— Т-ш-ш, — он присел, прижимая палец к моим губам. — Успокойся, маленькая моя. Ты мне сделала очень приятно.

— Правда? — посмотрела на него недоверчиво.

— Правда, — он улыбнулся, поцеловав меня в лоб. — Что мне с тобой делать, мой невинный ангел? Кажется, я тебя боюсь!

— Раз приятно, можно мне продолжить? — заглянула пытливо в сапфировые глаза, в которых застыло изумление.

— Нет, не кажется — боюсь! — сделал он вывод. И поцеловав, выпрямился, разрешая делать с его телом все, что моей душе угодно. Подавшись вперед, снова лизнула интересующую меня часть мужского организма, в этот раз под пристальным взглядом любимых глаз, с одной стороны это жутко смущало, а с другой — дико возбуждало. Уже смелее поцеловала головку, одновременно пройдясь по ней языком, когда отстранилась, мужчина непроизвольно потянулся следом, дав мне подсказку, как действовать дальше. Обхватив губами, втянула в рот подрагивающий орган, и заскользила по стволу, пропуская в горло, зарычав, Кей обхватил рукой мой затылок и толкнулся глубже, тело тут же прошибла мелкая дрожь от осознания, что ему нравятся мои ласки. Низ живота опалило огнем, а на нежные складочки выступила влага. Прикрыв глаза от наслаждения его вкусом и своими ощущениями, подалась обратно, почти выпустив изо рта бархатистую твердость, и снова устремилась к основанию.

— Все, моя сладкая, прости, но я пытался вести себя благородно! — отобрав игрушку, меня за подмышки вздернули вверх, разворачивая лицом к стене, и нажав ладонью между лопаток, вынудили опереться на нее руками, оттопырив попку для истязаний. Он ворвался в меня одним резким толчком, заполняя до упора, от накрывшего с головой наслаждения, я вскрикнула, прогнувшись в пояснице, прижимаясь к мужским бедрам плотнее. Ровные, мощные толчки возносили на вершину блаженства, а дикий, почти звериный рык мужчины, покрывающего поцелуями вперемешку с мягкими укусами плечи, сводил с ума, унося сознание. Со всхлипами и стонами я подавалась навстречу приносящему неземное удовольствие органу. Его ладони то скользили по подрагивающему животику, то ласково сжимали грудь, теребя пальцами набухшие соски, то ныряли между, ног массируя напряженный клитор. Оргазм имел эффект взорвавшегося фаербола, буквально разбив мое тело на куски, нежные стеночки пульсировали, ритмично сжимаясь на крепком члене, вынуждая любимого ко мне присоединиться.