Вечный воитель [= Вечный герой ] - Майкл Муркок Страница 24

Он ткнул пленницу пальцем под ребра и сделал знак своим людям.

— Пошли! Закончим то, что начали! Пошатываясь, он вышел.

Граф Ролдеро выбрался из кресла и подошел ко мне. Король поднял голову.

— Не спускай с нее глаз, Эрекозе. Теперь Арджевх в наших руках, сколько бы ни артачился, — цинично бросил он.

— Отведите ее в мои покои в восточном крыле, — приказал я стражникам. Посадите ее под замок и рук не распускайте.

Едва девушку увели, Ригенос встал, покачнулся и рухнул на пол.

Граф Ролдеро позволил себе усмехнуться.

— Наш господин слегка перебрал, — заметил он. — А Каторн прав: девчонка нам пригодится.

— Похоже на то, — согласился я, — Однако причем тут Призрачные Миры? Я слышу про них уже не в первый раз. Что они такое, Ролдеро?

— Призрачные Миры? Разве ты не знаешь? Мы не любим говорить о них.

— Почему?

— Видишь ли, люди до смерти боятся колдовских союзников Арджевха. А если в разговоре упомянуть демонов, они могут услышать и прийти. Понимаешь?

— Нет.

Ролдеро прокашлялся и потер нос.

— Мы с тобой не из суеверных, Эрекозе, — сказал он.

— Знаю, но что все-таки такое Призрачные Миры?

В глазах Ролдеро мелькнуло беспокойство.

— Я скажу тебе, хотя мне вовсе не хочется делать этого здесь. Элдренам о Призрачных Мирах известно куда больше нашего. Мы сперва думали, что и ты пришел к нам оттуда, бежав из плена. Вот почему я удивился твоему вопросу.

— Где находятся Призрачные Миры?

— Они лежат за краем Земли, за пределами Времени и Пространства, и с Землей их почти ничто не связывает.

Ролдеро понизил голос до шепота:

— Там, в Призрачных Мирах, обитают громадные змеи, гроза и ужас всех восьми измерений.

Потом там живут призраки и люди, одни из которых похожи на нас, а другие лишены всякого сходства. Одни из них знают, что им уготовано судьбой существовать вне Времени, а другие не подозревают о своей участи. А еще там обитают родичи элдренов — половинники.

— Но что они такое, эти Миры? — нетерпеливо перебил я.

Ролдеро облизал губы.

— Туда порой отправляются колдуны, которые ищут нечеловеческой мудрости; возвращаясь, они приводят с собой отвратительных, но могущественных помощников. Говорят, что в тех Мирах посвященный может встретиться с давно погибшими товарищами и даже получить от них помощь, может столкнуться с умершими родичами или возлюбленными, или с врагами, в чьей смерти был виноват. А враги бывают разные: злобные и наделенные великими силами — и несчастные, у которых всего и осталось, что половинка души.

Быть может, под влиянием выпитого вина, однако я поверил Ролдеро. Кто знает, вдруг мои странные сны — порождение Призрачных Миров? Мне хотелось знать больше.

— Но что они собой представляют, Ролдеро? И как туда попасть?

Ролдеро покачал головой.

— Никогда не задумывался, Эрекозе. Я верю — и мне этого достаточно. Ни на один из твоих вопросов я не знаю ответа. В Призрачных Мирах царит полумрак, там все размыто и все нечетко. Их обитатели иногда отвечают призыву какого-нибудь могучего колдуна и приходят на Землю помогать — или наводить страх. Мы думаем, что элдрены явились в наш мир оттуда, хотя тебе, верно, известна легенда, что их произвела на свет злая королева, подарившая Азмобаане свою девственность в обмен на бессмертие — бессмертие, которое унаследовали ее отпрыски. Правда, элдрены, пускай у них нет души, состоят все-таки из плоти и крови, а Призрачные Рати редко бывают материальны.

— Так кто же тогда Эрмижад?

— Блудница из Призрачных Миров.

— Почему ее так называют?

— Говорят, она любится с призраками, — пробормотал Ролдеро, пожимая плечами и подливая себе вина. — А они за это наделили ее властью над половинниками, которые заодно с призраками. Мне говорили, половинники любят ее — насколько они вообще способны любить.

Девушка показалась мне юной и невинной. Я просто не в силах был поверить графу и так ему и сказал.

Он махнул рукой.

— Как определить на глаз возраст Бессмертного, Эрекозе? Взять хотя бы тебя. Сколько тебе лет? Тридцать? Выглядишь ты не старше.

— Но я отнюдь не вечен, — возразил я. — Вернее, тело мое не вечно.

— Откуда нам знать?

У меня не нашлось, что ему ответить.

— Ты утверждал, что не суеверен, Ролдеро, а сам такого мне нарассказывал, — заметил я.

— Хочешь верь, хочешь нет, — проворчал он, — однако до сих пор ты еще ни разу не поймал меня на лжи. Верно?

— Верно.

— Удивляюсь я тебе, Эрекозе, — сказал он. — Тебя возродило к жизни колдовское заклинание, но ты упорно не желаешь верить в иные чудеса.

Я улыбнулся:

— Увы, Ролдеро. Пожалуй, мне следует быть доверчивее.

Граф подошел к королю, который распростерся на полу, окунувши лицо в винную лужу.

— Надо отнести нашего господина в постель, пока он не утонул, — проговорил Ролдеро.

Кликнув на помощь стражника, мы с немалым трудом отволокли бесчувственного Ригеноса в его покои и швырнули на кровать. Ролдеро положил руку мне на плечо.

— Брось изводить себя, друг. Ни к чему это. Или ты думаешь, мне доставляет удовольствие, когда режут детей и насилуют девушек?

Он вытер губы тыльной стороной ладони, словно уничтожая мерзкий привкус последних слов.

— Однако не забывай, Эрекозе, что иначе подобная участь ожидала бы наших детей и наших девушек. Да, элдрены красивы. Но то же самое можно сказать о многих ядовитых змеях и о волках, которые загрызают овец. Куда честнее делать то, что надлежит, чем убеждать себя, что ты тут ни при чем. Понимаешь?

Мы стояли в королевской спальне и глядели друг на друга.

— Спасибо, Ролдеро, — сказал я.

— Я не даю плохих советов, — отозвался он.

— Знаю.

— Не ты решил вырезать детей, — сказал он.

— Да, но я решил ничего не говорить королю, — ответил я. Видно, услышав, что речь зашла о нем, Ригенос пошевелился и что-то пробормотал.

— Пошли, — ухмыльнулся Ролдеро. — А то, неровен час, очухается и вспомнит про песенку, которую так порывался нам спеть.

В коридоре мы расстались. Ролдеро пристально поглядел на меня.

— Так было надо, — сказал он. — Так было угодно предкам. Пусть совесть тебя не мучает. Быть может, в глазах потомков мы будем мясниками, чьи руки по локоть в крови. Но мы знаем, что это не так. Мы люди. Мы воины. Мы сражаемся с теми, кто хочет уничтожить нас.