Проклятие валькирии - Елена Счастная Страница 23

— А что, тот невольник, что прибыл со мной. Гагар. Кто забрал его? Брути коротко оглянулся.

— Ярл Сигфаст хотел забрать. Но он заявил, что никуда от своей хозяйки не уйдет. И могут хоть в землю его зарыть прямо на месте, — он усмехнулся, показалось, с долей уважения.

Но от его слов внутри все сжалось в комок. Опять он за старое. Если Оттар, бывало, спускал ему мелкое упрямство, то новые хозяева вряд ли станут это терпеть.

— И?

— Получил пару хороших ударов в живот, — брути снова отвернулся. — Полежал немного. Уже работает. Через пару дней отбудет в поместье Сигфаста.

Асвейг вздохнула. Не хотелось отпускать Гагара далеко: все же последняя связь со старой жизнью и напоминание, что нельзя терять надежду на то, чтобы все исправить. Да и с ним рядом как-то спокойнее.

Вновь закрутились в голове мысли, предлагающие наперебой способы удержать трелля здесь, один другого безумнее и опаснее. И хотелось выть от бессилия что-либо сделать. Она теперь не госпожа — сама прав и слова имеет здесь не больше камня на дороге.

К вечеру, вдоволь напотевшись при выпекании хлебов и чувствуя себя почти так же, как если бы сама побывала в огне, Асвейг едва не валилась с ног. Не то чтобы 8 свое время в поместье Оттара она прохлаждалась без работы. Но самая тяжелая, конечно, доставалась рабыням. Едва проглотив миску ячменной каши, она уже подумала было, что сможет скоро лечь спать. А там еще пара дней — и тело привыкнет, станет легче. Но только она перевела дух, как кто-то заглянул в хижину и гаркнул:

— Асвейг! Пошли в длинный дом! — знакомый голос, от которого хотелось заткнуть уши. Вот же надоел за день — сил нет!

— Да она у нас прямо нарасхват, — ехидно хмыкнула русоволосая невольница, что сидела у противоположной стены.

И переглянулась с соседкой. Та ответила ей такой же ухмылкой.

— Это пока она свеженькая. Ингольв за нее возьмется — поистреплется, поди.

— Заткнули рты! — рявкнул Вефаст, гневно сверкая глазами.

Женщины притихли, уставившись в СБОИ полупустые миски. Асвейг остро захотелось швырнуть свою либо в них, либо в пришедшего надзирателя. Но она несколько раз глубоко вздохнула и встала. Неспешно оправила платье, чувствуя нетерпеливый взгляд брути, и настолько надменно, насколько могла, глянула на соседок.

В длинном доме вовсю шумел пир. Мужи успели изрядно выхлестать пива и меда. Конунг даже достал вино из своих запасов, хотя оно казалось каплей в море того, что уже было выпито. Сам Белая Кость и ярл Сигфаст, чьи зычные команды на корабле не раз заставляли вздрогнуть, разговаривали так нарочито серьезно, как разговаривают только сильно захмелевшие мужчины. Громко спорили между собой сыновья Радвальда, кажется, старший из них и какой-то из средних. А уж о том, чтобы вспомнить их имена, и речи не шло. Мрачно вперившись в стол перед своим носом, рядом с ними сидел Ингольв. Лейви нигде видно не было: знать, еще не совсем поправился. А Эйнар отвернувшись от друга, держал за руку еще незнакомую Асвейг рабыню и настойчиво тянул себе. Та не слишком охотно сопротивлялась: и не свободная девица, чтобы артачиться, и видно — наружность воина ее совсем не отталкивала.

Женщины, что недавно еще были на пиру, видно, уже ушли, не выдержав страшного гвалта мужских голосов: не видно было ни хозяйки поместья, ни той воительницы, что так переживала за раненого Ингольва. Да и места других свободных девиц за отдельным столом уже пустовали.

Асвейг медленно, едва поднимая ноги, словно они прилипали к полу, дошла до края стола, едва не столкнувшись с рабыней, что спешила прочь с пустым блюдом в руках.

— Подойди, — не поднимая на нее взгляда, рыкнул Ингольв. И как только заметил, как она пришла?

Асвейг обошла стол за рядом лавок и остановилась подле него, не зная, куда деть руки. Наконец она спрятала их за спину. Вдруг Эйнар на миг оторвался от девицы, которую уже всласть хватал за мягкие места, и кивнул на друга.

— Забери его отсюда, коль дотащить сможешь.

Асвейг непонимающе перевела взгляд на Ингольва. А тот словно в беспамятство провалился, вот так, прямо с открытыми глазами. Сам бы и тащил, тушу такую, — немедленно захотелось ответить. Но в следующий миг накрыло и облегчение: не придется здесь сидеть.

— Что с ним?

Эйнар дернул плечом:

— Да пес его знает, с чего сегодня так надрался. Будь добра, отведи его спать, — голос воина на мгновение стал ласково-просящим. Знать, самому отвлекаться не хочется. Мужчин много, еще чего доброго рабыню кто другой уведет.

Асвейг примерилась, с какой стороны лучше зайти, и не придумала ничего лучше, как потянуть Ингольва за локоть. Тот небрежно махнул рукой — отстань — едва не зашиб.

— Иди отдыхай, брат! — оказал сомнительную помощь Эйнар, пихнув его в бок.

Но, на удивление, тот не воспротивился, не ударил его в ответ. А просто встал и пошел к двери. Ничего не оставалось делать, как спешить за ним. Асвейг уж подумала, что можно будет тихо улизнуть по дороге, но Ингольв споткнулся один раз, через пару шагов — другой. Так и расшибется, не дойдя. Пришлось все же взять его под руку, поборов изрядное сопротивление. Но она вцепилась в него, словно клещами — и, пробормотав невнятное ругательство, викинг замолк и перестал вырываться. Правда, реши он все же упасть, скорее, придавил бы насмерть.

Так молча они дошли до дома Ингольва. Ввалились внутрь, едва не угодили в потухший очаг. Асвейг, еле понимая в темноте, куда идет, довела викинга до постели и отпустила. Дальше сам справится, а ей в упрек нечего поставить.

Но тут железная хватка сковала ее поперек талии. Рывком Инголье прижал к себе и на удивление точно нашел губами губы Асвейг. Аж дыхание перехватило. Она поняла, что падает, ухнулась спиной о твердую постель и задохнулась от тяжести тела Ингольва.

— Отпусти, — прохрипела, еще слабо осознавая ужас происходящего, просто желая освободиться, — раздавишь!

Но другой поцелуй заткнул ей рот. Она изо всех сил оттолкнула викинга, чувствуя, что еще немного, и захрустят ребра. Отвернулась, подставляя под его губы щеку. И вдруг воздух свободно ворвался в легкие. Неподъемная тяжесть исчезла. Ингольв перевалился на постель рядом.

— Проваливай.

Она замерла, не веря ушам и боясь шевельнуться. Мало ли. Может, он любит, когда девицы сопротивляются, и это только подстегнет его?

— Проваливай, я сказал!

Асвейг вскочила, как ошпаренная, но не успела еще дойти до двери, как Ингольв мерно задышал, уснув. Она оглянулась: сквозь мрак видно было, как тот прямо в одежде раскинулся на постели. И вот тогда по всему телу пронеслась дрожь от понимания, чего только что удалось избежать. Захотелось стереть с тела призрачные остатки его прикосновений, но Асвейг лишь провела по губам тыльной стороной ладони. Что же его заставило сегодня так напиться? Схлынувшее напряжение после похода? Смерть, пусть и короткая?