Ледяная пустыня - Майте Карранса Страница 23

И тогда я все поняла. Моими безрассудными поступками руководила сама страшная богиня. Поэтому наша с Гуннаром любовь наверняка была проклята!

По-прежнему дрожа, я заплакала от злости, чувствуя, что мне еще очень долго придется расхлебывать кашу, которую сама же я заварила.

За что?! За что мне такое наказание?! Почему я не могу быть простой влюбленной студенткой?!

Я не желала быть колдуньей. Меня это угнетало. Обязанности перед племенем и кланом казались мне стопудовыми веригами, сковывавшими мою свободу. И еще я была не такой, как другие.

Я всегда была капризна и своенравна. А ведь это очень опасно, когда такая эгоистичная персона, вдобавок ко всему умеет колдовать. И еще мне совершенно не хотелось жертвовать собой ради интересов других омниор, чего в моем положении было практически не избежать. Поэтому я так хотела быть простой смертной девушкой, а не колдуньей.

Я лично пронзила атамом сердце мертвой змеи, разрезала ее тело на куски, произнесла над ними очищающее заклинание и сожгла. Когда все превратилось в пепел, добрая Елена, заботившаяся обо мне, как о собственном ребенке после того, как я спасла ее маленького Рока, накормила меня огромной тарелкой мяса с горохом и овощами.

Эта удивительно вкусная еда просто не лезла мне в горло, ведь ее приготовила женщина, из-за моей безответственности потерявшая единственную дочь. И еще я мысленно пообещала Елене назвать свою будущую дочь Дианой в память о погибшей малютке, хотя не знала, предстоит ли мне стать матерью девочки.

Затем, никому ничего не сказав, я приготовила эликсир забвения и дала его маленькому Року, чтобы малыш позабыл ужасы, свидетелем которых невольно стал.

После печальных похорон, я вернулась в Барселону с блокнотом полным заметок и горьким чувством вины в сердце. Мне совершенно не хотелось видеть Деметру. Я мечтала об одном — забыться в объятиях Гуннара.

Все во мне переворачивалось от мысли, что я — омниора, и я с ужасом думала о страданиях, на которые обречены эти добрые колдуньи, и жертвах, на которые им постоянно приходится идти. Мне хотелось быть самой обыкновенной женщиной из плоти и крови, любить, работать, иметь свой дом, детей и не трястись от ежеминутного страха, что с ними могут расправиться одиоры.

* * *

Селена остановилась на автозаправочной станции. Залив в машину бензин, путешественницы решили выпить по чашке кофе. Анаид была ошеломлена услышанным… Ей не терпелось засыпать мать вопросами.

— Выходит, у Елены была дочь?

— Да.

— Но ведь она говорит, что у нее рождаются только мальчики, потому что у нее такая особая болезнь!

— Елена ничего не помнит. Ей дали эликсир забвения. Только он помогает омниоре, потерявшей ребенка от рук одиор, не сойти с ума от страха за остальных своих детей.

— Бедная Елена!

— Да уж! Случившееся с ней — самое страшное из того, что может постичь омниору.

Анаид живо представляла себе маленького Рока с пылающим взором черных глаз.

— Значит, Рок видел, как Баалата расправилась с его сестренкой?

— Думаю, да. Но он об этом забыл.

— А каким он был в раннем детстве?

— Очень хорошеньким. Пухленьким. С черными вьющимися волосами и черными умными глазками. По-моему, он самый хорошенький из сыновей Елены, вылитый отец.

Анаид невольно покраснела.

— Я что-то не то сказала? — удивилась Селена.

Смешавшись, Анаид сделала вид, что во всем виной кофе с молоком.

— Нет. Я просто обожглась.

Однако Селену было не так-то просто провести.

— А по-моему, ты что-то от меня скрываешь.

— Я?

— Говори! Что у вас с Роком?

— Ничего! — заупрямилась Анаид, не желавшая обсуждать с матерью свои сердечные дела.

— Ну ладно, — махнула рукой Селена. — Ничего так ничего.

— Выходит, — продолжала Анаид, — ты поселилась в Урте потому, что так решили вы с Карен?

— В некотором смысле да. Дело в том, что через некоторое время я вспомнила о предложении Карен и вцепилась в него. Более того, я сама купила бывший графский особняк. Кстати, я уже выплатила деньги, которые должна была за него банку. Теперь он принадлежит только нам.

— Как здорово, что Карен подсказала тебе эту мысль. Ведь я не могу жить без этого дома, где можно дышать воздухом моих родных гор!

— Боюсь, тебе придется привыкнуть обходиться без них.

И вдруг Анаид преисполнилась чувством благодарности к матери и одновременно пожалела ее, вспомнив о ее кочевой молодости.

— Спасибо, мама, за то, что благодаря тебе, у меня есть Урт и родной дом. Спасибо за нашу семью.

— Именно их я и хотела подарить тебе, доченька! — взволнованно произнесла Селена.

— Значит, все изменилось, когда умерла бабушка Деметра?

— Да, — погрустнела Селена. — Уходя, она оставила вместо себя пустоту. Я очень по ней скучаю. И по тете Крисельде, между прочим, тоже.

— Неужели бабушка в молодости была такой строгой? — размешивая сахар в кофе, спросила Анаид.

— Ты даже не можешь себе представить! — усмехнулась Селена.

— А когда ты переехала жить в Урт? — не находя себе места от любопытства, спросила Анаид. — А где и когда я родилась? А мой отец — Гуннар?

— Постой, не спеши, — осадила нетерпеливую дочь Селена. — До твоего рождения произошло еще много разного. Дай-ка я заплачу за кофе и расскажу все по порядку.