За други своя - Мария Круз Страница 23

— Отлично, — кивнул Смит, поднимаясь на ноги. — Тогда, Джо, Джей-Джей, я заеду за вами в восемь утра завтрашнего дня. Будьте готовы.

Смит откланялся и покинул нас, а Джо взялся за дополнительный инструктаж дочери. Пока я варил себе кофе, мне удавалось услышать отдельные фразы вроде: «Схватится за ствол… непроизвольная стрельба… только пистолет, и поменяй патроны на „глейзеры“: мы в самолёте…» В общем, грузил девушку, но всё больше по делу.

Сварив кофе, я махнул рукой Боните и вышел с мобильным телефоном на террасу. Набрал номер Кати, та ответила.

— Катя, завтра всё по плану, — сказал я в трубку. — Встречаемся на перекрёстке перед гольф-клубом в одиннадцать утра. Вы готовы?

— Да, я готова.

Голос звучал вполне твёрдо. Но это сейчас — посмотрим, что будет завтра. И с голосом, и вообще… Спросил на всякий случай:

— Не боитесь?

— Нет.

— Хорошо. Тогда до завтра.

— До завтра.

Я посмотрел на Бониту:

— Комментарии нужны?

— Нет, всё ясно, — покачала она головой так, что густой блестящий хвост метнулся по плечам. — Она выдержит такое? Она совсем ребёнок с виду.

— Обе они утверждают, что выдержит, — пожал я плечами. — Это одна из составляющих оплаты их помощи нам. Катя должна увидеть, что Бернстайн и Маллиган мертвы. Да и ребёнок она… тот ещё. Таких детей ещё в колыбели… ладно, чёрт с ними.

— А девушки будут живы ещё? — спросила Мария Пилар.

— Если честно, то не знаю, — вздохнул я. — Но мы не можем атаковать раньше: тогда большая операция пойдёт псу под хвост.

— Он же убьёт ещё двух, — сказала она, глядя мне в глаза.

Я выдержал взгляд, хоть и с трудом. Затем сказал:

— Не думаю, что он их сразу убивает. Он всегда на несколько дней приезжает, должен же «растягивать удовольствие»?

Я кривил душой. Чёрт знает, что эта сволочь успеет с ними сделать, но выбора у нас нет. Иногда и такие решения надо принимать, которые самому противны. Как я сам себе сейчас противен, лгущий и лицемерящий. Но нет у меня выбора, вообще никакого выбора нет. Шаг в сторону от плана — и всё развалится.

— Ты точно знаешь, что от них останется к утру субботы? — спросила Бонита требовательно.

Я вздохнул, покачал головой:

— Не точно. — После паузы добавил: — Я вообще ничего не знаю, но знаю другое — если мы нападём раньше, то провал операции обеспечен. Погибнем мы, погибнет ещё много людей. Ты же профессиональный военный — не тебе я должен это объяснять.

— Я знаю, — кивнула она печально. — Но мне очень плохо. Это ужасно — иметь возможность спасти и не спасать.

— Есть другие идеи? — жёстко спросил я её.

— Нет. Ни единой, — вздохнула Бонита.

Я снова набрал номер на мобильном. Ответила Светлана.

— Это я, — представился я в трубку. — Мы встречаемся с Катей завтра в одиннадцать. Готовь две сумки и список.

— Хорошо, — ответила она. — Они у неё будут в багажнике. Перегрузите себе, когда встретитесь.

— Договорились. Счастливо.

— Удачи.

Я нажал на «отбой».

— Полтора миллиона? — спросила Бонита.

— Да. Из них половина наша.

— Ты не хочешь её декларировать?

— Нет. Это — экстра, — решительно ответил я. — Это останется у нас с тобой, как мы и договаривались. У нас двоих. Возможно, когда-нибудь они нам очень пригодятся.

— Даже из команды никто не знает? — удивилась она.

Эта идея ей явно не нравилась, но тут я уже ничего поделать не мог. Я по-другому смотрел на вещи.

— Даже из команды, — подтвердил я. — И незачем им знать. В команде разные люди, и все из разных мест. Скоро ещё прибавится людей. Мы даже работаем на разные армии. И некоторые — просто на себя, Джо с дочкой, например. Семьсот пятьдесят тысяч — это семьдесят пять пачек. Купюры маленькие и тонкие, вся эта сумма влезет в пакет в полметра в длину, двадцать пять сантиметров в ширину и всего три сантиметра в толщину. Они исчезнут в наших рюкзаках совсем незаметно. Как дополнительная прокладка для спины.

— Не знаю, я всегда думала, что если команда, то это всё делится на всех, всё в открытую, — с сомнением произнесла она.

Ну что же, такого заявления я тоже ожидал. И встречная речь у меня готова.

— Наверное, десять лет разницы в возрасте влияют, — сказал я Боните в ответ. — Я знаю точно, что рано или поздно любой команде приходит конец. И когда они распадаются, то выясняется, что у всех людей совсем разные интересы и они никогда не совпадают. А зачастую вступают в конфликт друг с другом. Война держит людей вместе именно на войне, общая работа — на работе, а когда она заканчивается, то выясняется, что люди вне войны и вне конкретной работы совсем другие. И тогда, если ты был слишком наивен или глуп, случаются проблемы. В любом случае мы сможем пустить эти деньги на общие нужды в любую минуту: полагай их резервом. Мало ли что может понадобиться?

— Ладно, решать тебе, — вздохнула она без особого восторга. — Ты командир, муж и кто там ещё?

— Вождь, может быть? — предложил я свою версию.

— Ладно, пускай и вождь тоже, — согласилась Бонита.

— Класс, — с вымученным энтузиазмом сказал я. — Всегда мечтал возглавить племя. Ладно, пойдём ставить задачи на сегодня. У нас дел невпроворот, а мне ещё и братьев с Раулито сейчас ехать встречать. А потом и им задачи ставить, а завтра дел вообще тьма. К тому же у нас по плану на утро убийство и ограбление — надо подготовиться.