Серебряные стрелы - Роберт Энтони Сальваторе Страница 23

Энтрери стоял на вершине холма в нескольких милях от Города Парусов. У его ног тлели угли небольшого костерка. По пути в Лускан Реджис с друзьями тоже останавливались здесь. И сейчас костер убийцы горел на том же месте, где друзья готовили себе пищу. И не случайно – Энтрери тщательно повторял их маршрут, начиная с того момента, когда он впервые напал на след, южнее Средиземного Хребта. Теперь он станет их тенью, попытается лучше понять их.

Впрочем, сейчас Энтрери смотрел не на крепостные стены Лускана. Позади, на севере, на обочине дороги, связывавшей Лускан и Десять Городов, вспыхнуло несколько костров. Эти огни не первый день появлялись за спиной убийцы, и он начал подозревать, что кто-то следит за ним. Энтрери специально поехал медленнее, сообразив, что запросто настигнет приятелей, пока они заняты своими делами в Лускане. Прежде чем броситься в погоню за хафлингом, следовало полностью обезопасить себя от возможных неожиданностей. В последние дни, двигаясь в сторону Лускана, Энтрери даже умышленно оставлял следы, надеясь тем самым подманить преследователей поближе.

Он расшвырял угли костра и вскочил в седло, решив, что лучше уж встретиться с врагом лицом к лицу, чем ждать удара кинжала в спину.

Убийца растворился в ночи, уверенный, что темнота не подведет его. Это было его время. Каждая тень сейчас помогала тому, кто провел всю жизнь скрываясь во мраке.

Подобравшись достаточно близко к кострам, он стреножил коня и, незадолго до полуночи, двинулся в лагерь предполагаемого врага. Вскоре он понял, что это обычный караван торговцев, – нормальное явление на дороге в Лускан в это время года. Однако чувство опасности по-прежнему не покидало его. Многолетний опыт обострил инстинкт самосохранения, и Энтрери решил лишний раз проверить свои догадки.

Прикидывая, как ему лучше пробраться внутрь лагеря, убийца осторожно пополз вперед. Останавливаясь на ночлег, купцы обычно выставляли много дозорных, кроме того, он боялся потревожить коней и быков, привязанных возле повозок.

Но Энтрери не собирался отступать. Он намеревался выяснить цели тех, кто следовал за ним, и был уверен, что ему это удастся. Где ползком, а где короткими перебежками он подобрался к самому лагерю, бесшумно проскользнул мимо двух игравших в кости часовых и пополз вдоль фургонов.

Довольно быстро он убедился, что это действительно обычный торговый караван, и собирался было исчезнуть во мраке ночи, как вдруг до него донесся знакомый женский голос.

– Ты говорил, что видел на горизонте костер?

Энтрери застыл как вкопанный..

– Да, вон там, – ответил мужчина. Энтрери прополз между двумя ближайшими фургонами и осторожно выглянул из-за угла. Говорившие, напряженно вглядываясь в темноту, стояли в нескольких шагах от убийцы. Они смотрели в ту сторону, где еще совсем недавно горел его костер. Оба были вооружены, и Энтрери заметил, что женщина, судя по всему, привыкла носить на поясе меч.

– Я недооценил тебя, – прошептал Энтрери, пристально глядя на Кэтти-бри. В его руке уже поблескивал украшенный изумрудами кинжал. – Но я исправлю свою ошибку. – И, опустившись на землю, он стал прикидывать, как быстрее и незаметнее подобраться к девушке.

– Спасибо вам за то, что так быстро доставили меня сюда, – сказала Кэтти-бри. – Я в долгу перед вами, так же, впрочем, как Реджис и все остальные.

– А в чем дело? – спросил мужчина. – Почему такая спешка?

Вспомнив об убийце, Кэтти-бри пожала плечами. Она еще не вполне подавила в себе тот ужас, что сумел вселить в нее Энтрери, и прекрасно знала, что, пока она не отомстит за смерть двух дворфов и собственное унижение, ей не будет покоя. Поэтому девушка плотно сжала губы и ничего не ответила.

– Как знаешь, – сказал мужчина, покачав головой. – Если ты решила, что надо спешить, значит, поспешим. А то, что мы, возможно, задаем лишние вопросы… это только от желания помочь тебе.

Кэтти-бри благодарно улыбнулась ему. Настал момент прощания. Она молча повернулась в сторону угасшего костра.

Смерть так же молча приближалась к ней.

Выскочив из-под фургона, Энтрери одной рукой схватил Кэтти-бри за шею, с тем чтобы не дать ей закричать, а другой, в которой сжимал кинжал, одним ударом заставил навсегда замолчать ее собеседника.

Кэтти-бри увидела застывшую на лице погонщика гримасу ужаса и успела только удивиться – почему тот не кричит, ведь ему-то рот не зажимали.

Энтрери отскочил в сторону, и она увидела украшенную драгоценными камнями рукоять кинжала, всаженного в горло ее спутника. Тонкое лезвие вошло в мозг несчастного еще до того, как он успел сообразить, откуда исходит опасность. Держась за рукоять кинжала, Энтрери беззвучно опустил свою жертву на землю, после чего рывком высвободил оружие.

И вновь Кэтти-бри почувствовала, как страх перед убийцей сковал ее волю. Она понимала, что надо кричать, вырываться, несмотря на то, что он наверняка убьет ее. Хотя бы выхватить меч. Но нет, девушка лишь беспомощно смотрела, как Энтрери, вынув из ножен ее собственный кинжал, вонзил его в свежую рану только что убитого погонщика.