Преданья старины глубокой - Александр Рудазов Страница 23

- Так! Иваном кличут!

- Ну, и то ладно. Ступай, Иван, в истопку, парься, мойся, а я пока на стол соберу… - проворчала старуха. - Байна парит, байна правит, байна все поправит… На вот, держи хлебушек.

Парная горница в избушке оказалась крошечная - едва человеку уместиться. Все освещение - тлеющая каменка, да лучина, кое-как приткнутая в щели. Топилась печь «по-черному» - дым выходил через дымволок в стене.

Однако Иван с удовольствием забрался на полок и начал нахлестывать себя веником - последний раз он парился еще в Тиборске, целую седмицу назад. А как русскому человеку без бани обойтись? Никак не можно.

Гайтан с нательным крестом княжич, само собой, снял еще загодя, оставил в предбаннике. С крестом в баню нельзя. А хлеб, данный хозяйкой, густо посыпал солью и положил у печи - для банника. Известное дело - этого супостата не подмаслишь, так непременно пакость подстроит. Камнем кинет, кипятком плеснет, банную притку нашлет… а то и вовсю кожу сдерет, с него станется.

За стеной поскреблись. Из дымволока послышался приглушенный сиплый голос:

- Иван, ты там?

- Ага! - откликнулся княжич, работая веником. - Парюсь!

- Ты там пока ничего в рот не брал?

- Не-а, ничего пока!

- Я тебе сказать забыл - ешь-пей что хочешь, только брагу с киселем не трогай!

- А что так? - огорчился Иван. Он очень любил и кисель, и брагу.

- Брага отравлена! Яга туда сонное зелье сыпет! Она у меня так этот нож и стащила - хорошо, сам спастись исхитрился… Ты только притворись, что пьешь, а сам незаметно под стол выплесни!

- У, ведьма старая! - выпучились глаза княжича. - А кисель тоже отравлен?

- Нет, просто на вкус - как помои. Старуха его из плесени варит.

- Фу-ты! Вот ведьма…

- Ладно, мойся дальше… и осторожнее там! - прорычал напоследок Яромир. - Не засыпай ни в коем случае! А если что - вопи погромче…

- Ладно…

- И это… подмышки вымыть не забудь. А то ты их давно уже не мыл…

- Ты-то откуда знаешь?! - обиделся Иван. - Чай, не провидец!

- Не провидец. Но и нос пока что не отвалился.

Оборотень растворился так же бесшумно, как и подкрался. Иван почесал в затылке, думая, что надо было сказать что-то еще… только вот что?…

Закончив париться, княжич, само собой, оставил в кадушках немного воды, а в углу - веник. Для банника - он тоже попариться любит, но моется только грязной водой, что стекла с людских тел. Пренебрегать этим обычаем не годится - баенна нечисть при случае много всякого вреда сделать может, с ней ухо держи востро…

Когда Иван, чистый и распаренный, вышел из байны в избу, Яга Ягишна возилась в стряпном куте. От печи вились ароматные дымки, в чугунке что-то аппетитно шкворчало, на столе громоздились чашки-плошки.

Сама старуха ничего есть не стала. Только уселась напротив Ивана и сверлила его глазами, провожая каждый проглоченный кусок. Впрочем, княжич не обращал внимания - знай наворачивал. Чай, с самого утра ничего не ел - живот уже начало подводить. На миг нахлынули угрызения совести - Иван вспомнил, что Яромир тоже с утра не ел… но эта мысль тут же отступила. И то сказать - кто ж ему мешает тоже в избу зайти? Сам и виноват, что голодный.

- Вот еще шанежка… - приговаривала яга, - а вот ватрушечки… сбитень с медом… взвар клюквенный… квасок кленовый… кисель сладенький…

- Не, не, не! - отказался от киселя Иван. - Прости, бабушка, кисель не люблю с детства.

- Что ж так? Не обижай бабушку! Не хочешь киселя, так вот бражки выпей - сама варила, сама настаивала… Чисто изюм заморский!

- Да нет, бабушка, благодарствую…

- Нехорошо от угошшенья отказываться… - злобненько загорелись глаза бабуси.

Иван посмотрел на постукивающие по столу пальцы, кривую ухмылку старой ведьмы… смущенно утер нос рукавом и поднес чару к губам. Баба-яга проводила это движение торжествующим взглядом… Иван сделал первый глоток… и вскрикнул:

- Ой, что это там?!

- Где, где?! - обернулась Яга Ягишна.

Разумеется, в углу за печкой, куда показывал Иван, ничего не было. Но пока старуха туда таращилась, силясь разглядеть что-нибудь подслеповатыми глазками, княжич успел выплеснуть отраву под лавку.

- Увидел что?… - подозрительно повернулась обратно ведьма. - Не домовой ли?…

- Да может и домовой… - пожал плечами Иван. - Так, промелькнуло что-то…

- Показалось, может?…

- Может и показалось… Ух, скусная у тебя бражка, бабушка!… только в сон что-то клонит…

- А ты ложись, ложись, милок! - обрадованно захлопотала старуха. - Прям здесь, на лавке - ложись спокойно, не помешаешь!

Иван притворно зевнул, закрывая рот рукавом. Впрочем, особенно притворяться не пришлось - спать ему действительно хотелось не на шутку. Час-то уже поздний…

Яга Ягишна присела на рундук, вперила в Ивана немигающий взор и достала откуда-то из-за спины старенькие гусли. Костлявые морщинистые пальцы забегали по струнам, по избе поплыла тихая убаюкивающая мелодия. Княжич невольно зевнул - глаза слипались сами собой, без всякого сонного зелья… Он изо всех сил боролся со сном, но с трудом, с трудом…

Не в силах противостоять мороку, Иван опустил голову на лавку. Там откуда-то уже объявилась пышная пуховая подушка, словно подложенная руками заботливого невидимки. Младой княжич сонно зачмокал губами, уже не пытаясь сопротивляться. В голове помутилось, хотелось только спать… спать… спать…

Однако дремота оказалась все же не настолько крепкой, как было бы, хлебни Иван отравленной браги. Он слышал, как затихла мелодия гуслей, видел сквозь полузакрытые глаза шаркающие ступни старухи… Отметил, что бабка изрядно прихрамывает на левую ногу… а приглядевшись, понял, что эта нога у нее искусственная, тщательно вырезанная из кости… То-то она так неуклюже ковыляет…

В печи по-прежнему горел огонь. Но теперь баба-яга топила уже чем-то другим - дым шел сладковатый, терпкий… мельком Иван заметил, что она подкидывает в топку человеческие кости…

- Фу, фу, фу… - проворчала Яга Ягишна, глядя на дремлющего княжича. - Ишь, худушшый какой! Хоть шаньгами покормила, все потолшше стал… Ау, Иван, спишь ли?…

- Не сплю, бабушка, живу…

Баба-яга еще некоторое время побродила по избе, постукивая по полу костяной ногой. Выждав подольше, снова прошамкала:

- Ау, Иван, теперь-то спишь?

- Сплю, бабушка, сплю… - сонно пробормотал княжич.

- И то ладно. Фу-ты, ну-ты, покатаюся, поваляюся, Ивашкиного мясца поевши… Да только жирен ли, вкусен ли?… Надобно на зуб попробовать…

Иван сквозь дремоту отлично слышал произносимые слова, но смысл их от него ускользал. Княжич лежал колода колодой, и только рука вяло шарила под лавкой, пытаясь отыскать что-то ценное… нужное…