Осенний марафон - Александр Романов Страница 23

Дорога становится короче — если встретится добрый попутчик!

Рудгер Хауэр

С наручниками, правда, возникла заминка. Так получилось, что в Терете я их не применял. Потому стражники не умели с этим устройством обращаться.

Пришлось научить… Ничего, справились.

— А… этого? — кивком указал десятник на соискателя места моего слуги, все еще продолжавшего стоять на коленях в луже, демонстрируя тем самым нечеловеческую закаленность организма.

— С ним я сам разберусь…

Дождавшись, когда стража, унося беспамятных арестантов, покинула переулок, я подошел к склоненной фигуре и сказал:

— Вставай.

— Хозяин… — невнятно — еще бы, в такой-то позе! — пробормотал «спаситель».

— Вставай давай, проклятьем заклейменный! И имей в виду — я тебе пока не хозяин! Ты мне сперва объяснишь кое-что… Волколак хренов… Вставай, говорю! Я с твоим затылком разговаривать не собираюсь.

Самое смешное, что я опознал его по штанам. Ну еще по прическе… Хотя слипшиеся от грязи космы трудно было совместить с той роскошной гривой, которой он щеголял совсем недавно, но все же что-то общее просматривалось. А вот от форменной волчьей душегрейки на данный момент ничего не осталось. Вместо нее наличествовала какая-то рубаха на пару размеров больше. Отчего мне и показалось в самый первый момент, что вид у напавшего на мага неизвестного какой-то слишком растрепанный.

Оборотень поднялся. С него изрядно текло содержимое лужи, но все же теперь я сумел его рассмотреть как следует. Это был тот самый экземпляр, что загребли стражники в ходе прочесывания. И которого я отправил в тюрьму — до выяснения. Но впечатление было такое, что до тюрьмы он не дошел. Или дошел, но не задержался. Можно было даже особо не гадать, по какой причине. Поэтому в данный вопрос я углубляться не стал. Разве что имело смысл выяснить, почему мне не доложили о том, что арестант убег… Но это потом.

— С чего ты решил, что я джинн?

Оборотень посмотрел на меня исподлобья. Но не зло. Скорей угрюмо.

— Сюда добрались кое-кто, — ответил он, отплевываясь от стекавшей со лба воды. — Кто уцелел в Млокском гнезде… Они рассказали…

Под Млокским холмом кто-то уцелел? Я ж вроде всех убил… Э, нет: точнее будет сказать — я перебил всех в пещере под холмом. А из тех, кто вырвался наружу, кто-то мог и в самом деле уцелеть. Ну допустим…

— И где эти добравшиеся теперь? — поинтересовался я.

Волколак мотнул грязной головой:

— Я не знаю. Им не нравилось оставаться в городе… И вообще — они хотели уйти куда-нибудь подальше. После смерти Обеца жить в здешних местах нам совсем не нужно…

— Ты и про Обеца знаешь?

— Они знали. Были в Крунире в то время, когда вы его… И мы все просто почувствовали, когда его власть над нами кончилась… И еще они рассказали, что явился Древний Король. И с ним — джинн.

— Логично, — я кивнул. — Однако… С чего ты решил, что именно я тот самый джинн и есть?

Он вновь кинул на меня быстрый взгляд:

— Они тебя описали. А я узнал по описанию… Кто, кроме джинна, умеет летать? В сказках так говорится… И убивать одним ударом, как молнией…

— Мало ли что в сказках говорится! С чего тебе в голову взбрело, что это я? И не увиливай! Не то у меня для тебя пара молний с серебром найдется — будь уверен! — Я хлопнул рукой по кобуре.

— Хозяин! — Оборотень даже отступил на шаг. — Ты же нас тогда в гостинице положил! Всех насмерть, кроме меня! Я еще тогда понял, что ты не такой, как все наши чародеи! Ни один колдун так не может! Кто же ты еще, как не тот джинн?!

А!.. Так это вон кто… Можно сказать — старый знакомый! Я вспомнил засаду в номере Брады и одного исчезнувшего волколака. Которого я как раз от растерянности не убил. А он, значит, все это время сидел в Терете, прячась от меня… Или не от меня? Почему он вообще в городе остался?

Я так и спросил.

— Я давно хотел сбежать, — ответил он. — Но от Хазена так просто не улизнешь… Только когда ты нашего десятника убил — заклинание контроля ослабло, и я решил попробовать… Хуже все равно бы не было, даже если бы меня опять нашли. А города я, в отличие от большинства наших, не боюсь. Я сам городской. Из Бранбора… Хозяин! — снова завел он уже знакомую мне песню. — Возьми меня к себе! Я тебе верно служить буду! Лучше, чем Хазену! Лучше, чем Обецу!