Город, где умирают тени - Саймон Грин Страница 23

— «Прямолинеен», — снова повторил Эш. — Еще одно подходящее словечко.

— Ты здесь из милости, Леонард, — сказал Время. — Не испытывай судьбу. В чем дело, мой дорогой Джеймс, ты глядишь на меня довольно странно? Что-то не так?

— Да нет, все нормально, только… Никак не возьму в толк… К чему этот викторианский стиль?

— Не спрашивай, — отвечал Время. — Это происходит у тебя подсознательно. Не сомневаюсь, что Эш, например, видит меня абсолютно иначе, но в то же время, будучи мертвым, он лучше приспособлен к тому, чтобы сносить адекватность моей подлинной сущности. А мою подлинную сущность, боюсь, мало кто в состоянии вынести. Пусть это тебя не тревожит, мальчик мой. Ты же видишь меня — и этого вполне достаточно. Я… Я всего лишь трансформирован твоим рассудком в нечто более удобное для того, чтобы со мной можно было иметь дело, согласен? Здесь, в Шэдоуз-Фолле, тебе предстоит встретиться с массой подобных вещей.

— Выходит, я не могу видеть, как вы выглядите на самом деле, а Эш может?

— Мертвые иллюзий не питают, — проговорил Время.

Эш решительно покачал головой, когда Харт посмотрел на него.

— Не надо, Джеймс. Поверь мне, не надо тебе этого знать.

— Давайте вернемся к разговору о том, чем вы фактически занимаетесь, — попросил Харт. — Вы решаете, как должно все крутиться, или же решает город, а вы утверждаете, а затем Джек Фетч разбирается с любым, кто с вашим решением не согласен. Правильно?

— В большой степени, — проговорила Мэд тоном человека, который долго не хотел вступать в разговор, затем сделал это с огромной неохотой. — Время принимает жизненно важные решения. Он защищает город и Дверь.

— Защищает? — переспросил Харт. — От кого защищает?

— У Шэдоуз-Фолла есть враги, — с чувством сказала Мэд. — И тот, кто осуществляет контроль над Дверью в Вечность, тот контролирует и город. Наша безопасность в руках Времени. Периодически появляется какой-нибудь мерзкий ублюдок, готовый нарушить временные процессы, поломать действительность, а тем самым — порушить последствия. Ворье, заговорщики, мошенники. Время вычисляет их и отправляет по следу Джека Фетча, а тот с ними разбирается. — Она неприятно улыбнулась Харту. — Перед тем как уйти, обязательно познакомьтесь с Джеком. Он жутко интересный малый!

— Достаточно, дорогая, — мягко прервал ее Время. — То, что Джек нереален, не означает, что в душе у него ни капли добра. Джек обладает множеством прекрасных качеств, они проявляются в стиле его работы, однако он старается их не выставлять напоказ. А теперь, Джеймс… Не отвлекайтесь, молодой человек! Я говорю не для того, чтобы насладиться своей речью.

— Простите, — пробормотал Харт, отводя взгляд от шкалы прибора, привлекшего его внимание: стрелка бежала назад. — Я слушаю. Пожалуйста, продолжайте.

— Итак, — гневная искорка в глазах Времени подсказала Харту, что тот не вполне смягчился. — Достаточно сказать, что я присматриваю за правильным течением различных временных процессов и действительности, задействованных в Шэдоуз-Фолле в силу уникальности его природы. В двух словах суть происходящего в следующем: люди и пространства постоянно приходят и уходят, а я с помощью картин веду наблюдение за ними. Поэтому знаю почти всех и вся и стараюсь быть объективным. — Он резко умолк и улыбнулся Мэд: — Что-то в горле пересохло. Я редко говорю вот так помногу. Не будешь ли так добра приготовить нам по чашечке чаю?

Мэд отрывисто кивнула и сверкнула глазами на Эша и Харта.

— Я мигом.

— Уже соскучился… — галантно проговорил Эш. Мэд фыркнула, развернулась на каблуках и пошла прочь — ее удаляющаяся спина, казалось, излучала презрение.

Время начал что-то выговаривать Эшу, но замолчал и взглянул через его плечо:

— Джеймс, ты хотел видеть Джека Фетча и, похоже, тебе повезло. Вот он, легок на помине.

Эш и Харт резко обернулись, заслышав приближающиеся к закрытой двери шаги. Поступь была неторопливой и ровной и какой-то… мягкой, словно ее обладатель был обут в подбитые войлоком тапочки. Эта догадка глубоко встревожила Харта, хотя он не мог сказать почему. Была во вкрадчивости звуков шагов некая странность — слишком быстро эти звуки рассеивались. Наконец они замерли у двери, и в течение последовавшей долгой паузы казалось, что каждый из присутствующих в помещении задержал дыхание. Харт почувствовал, как у него волосы на загривке встают дыбом, и внезапно понял, что желание видеть того, кто стоял за дверью, у него пропало.

А затем ручка повернулась, дверь открылась, и на пружинящих ногах вошел Джек Фетч. Это было пугало — конструкция из жердей, соломы и лохмотьев. Он мог бы показаться этаким старомодно-привлекательным очаровашкой в традиционном сельском стиле, однако на самом деле ничего умиротворяющего и утешительного в пугале не было. Внешне очень похожее на человеческое, тело Джека Фетча было полностью сформировано из безжизненных, неодушевленных деталей, начиная со спадающей до тоненьких щиколоток рубахи и заканчивая причудливо вырезанной из репы башкой. Пугало напомнило Харту его старую, еще из детства игрушку, непостижимым образом устрашающе выросшую в его комнатке, как только в ней погасили свет. Джек Фетч был сделан из того, что никогда не жило и никогда бы не жило, но сейчас двигалось, подчиняясь какой-то сверхъестественной воле. Он не был марионеткой или безвольным орудием, как автоматы Времени: Джек был живой и мыслящий и при этом нисколько не человек. Харт чувствовал это каждой клеточкой. Широкая физиономия репы медленно повернулась на деревянной шее, ведя взглядом от Харта к Эшу и к Времени, и из всех них лишь один Дедушка-Время смог встретить этот темный немигающий взгляд. Также медленно пугало двинулось к ним, связанные палки его ног производили негромкие царапающие звуки на голом деревянном полу — так крысы скребутся под полом сарая, — и затем остановилось прямо перед Временем, рывком поклонилось и замерло. Харт смотрел на недвижимую фигуру и не знал, чего ему хотелось больше — ударить пугало или удрать отсюда

— Джек Фетч, — медленно проговорил Эш. — В Шэдоуз-Фолле матери велят детишкам слушаться, не то за ними придет Джек Фетч. И иногда он так и делает. Скольких ты сегодня порешил, Джек Фетч? У тебя руки в крови.

Харт автоматически взглянул на изношенные кожаные перчатки, укрывавшие кисти пугала, и сердце его чуть не выпрыгнуло из груди, когда он разглядел темные пятна.

Время досадливо поморщился:

— Джек, ты разве не знаешь, что, прежде чем являться ко мне, необходимо помыться? Что могут подумать наши гости, а? Даже если и так, Леонард, я тебя уже просил: не груби ему. Он очень раним, и тебе хорошо известно, как трудно в эти дни рассчитывать на настоящую помощь. Джек — моя надежная опора, и я полагаюсь на него в том, чтобы видеть и знать, что все идет так, как следует ради блага города. Даже самый снисходительный отец должен иногда проявлять суровость.

— К кому ты посылал своего волкодава сегодня? — спокойно спросил Эш.

— Лорды Порядка и герцоги Хаоса по-прежнему спорят о разделе сфер влияния, и спорят так горячо, что крушат мебель. Новая интерпретация теории Хаоса вызвала в небесных сферах бед больше, чем можно было представить. Не возьму в толк, почему они не могут просто согласиться или не согласиться. Случись так, Джек утихомирил бы их достаточно легко. Этот парень умеет убеждать, когда хочет. Отличная работа, Джек. Возвращайся в галерею Инея, поговорим позже.