Меньшее зло - Алексей Фомичев Страница 23

– У нас другая проблема есть, — вдруг вспомнил Марк. — Тот мудак, что знал моего двойника.

– А-а...

– Вот и «а». Надо от него избавиться. Не то он достанет расспросами. Еще кому-нибудь ляпнет...

– Это тоже по прилете решим. Я о другом думаю...

Антон бросил взгляд вперед, где сидели офицеры.

– Если там война, то равитанцы и датлайцы наверняка пытаются сорвать поставки подкрепления противнику.

– Естественно, — подтвердил Марк. И тут же выругался: — Мать твою! Они же...

– Именно! — кивнул Антон. — Как бы нас не перехватили в космосе. На подлете к планете.

– Да-а... Приятная перспектива.

Я слышал их разговор от первого до последнего слова. И даже разделял все волнения и тревоги друзей. Одновременно я слышал беседу офицеров, сидящих почти в полусотне метров от меня. О чем они говорили, меня заинтересовало довольно сильно, и вот странно, как только я ощутил желание расслышать слова, в голове у меня что-то щелкнуло, и голоса равитанцев зазвучали более отчетливо.

Кроме того, я видел и слышал почти всех людей на корабле. Видел не очень отчетливо, но все же вполне разборчиво. Как будто нерадивый оператор прокручивал передо мной старую пленку с кино.

При этом я понимал, что валяюсь в кресле без сознания. Или почти без сознания. Словно нечто во мне отрубило лишние сейчас функции, чтобы позволить видеть и слышать все вокруг. Мало того, я почти физически ощущал, что мозг распухает от потока неких мыслей и идей, что шли откуда-то со стороны. Или это были не мысли?

Руки и ноги ватные, тело ослабшее. Нет, вдруг сообразил я, мысленным взором проходя по телу. Ни хрена не ватные! Конечности скорее напоминают металл, который по какой-то прихоти приобрел способность переходить в жидкое состояние без нагрева. Кстати, я вполне явственно ощущал холод, идущий изнутри. У меня что, в животе кусок льда?..

Весь путь от Логошета до Луны я провел в этом странном состоянии. Смотрел нечеткие картинки, слышал голоса людей, иногда находящихся от меня на расстоянии сотни метров, чувствовал поток чужих мыслей в голове и привыкал к холоду в теле. Попутно прикидывал: что же это все значит? Окончательно становлюсь мутантом? Теряю тело, вернее, отдаю его своему внутреннему «я»? Или подыхаю?

Когда корабль несколько снизил скорость и начал заход в Прямоугольник «коридора» — гигантского сооружения, висевшего на орбите Луны, — меня рывком выдернуло из забытья, и тут же все видения, сверхслышимость и прочие фокусы исчезли.

Я вздрогнул, машинально прижал руки к корпусу и выругался.

– О! — едва не подпрыгнул сидящий рядом Марк. — Очухался?

– Ага... Пить хочу.

Он протянул руку к контейнеру, что висел над головой, выдернул шланг и подал мне.

– Пей.

Марк и Антон на пару с болезненным любопытством следили, как я опустошаю резервуар, как глубоко дышу, потирая занемевшие руки и опуская сочные выражения.

– Что с тобой? — осведомился Антон. — Опять это... приход второго «я»?

– Опять, — наконец отодвинул я шланг. — Второе «я», третье, четвертое... Главное — отпустило...

– Ну-ну, — недоверчиво покачал головой тот. — Хорошо, если так. Мы как раз ныряем в «коридор». И скоро будем на орбите Миренады. Так что еще надо подумать, как вернуться.

– Надо...

Я вытер рукой губы и отдышался. Глаза скользнули по встревоженным лицам парней. Интересно, что они думают по поводу моих... «странностей»? Что я совсем спятил?

– А что касается возвращения... Есть некоторые мысли по этому поводу... Расскажу позже.

– Это ты во сне увидел? — хмыкнул Марк.

– Именно. Это забытье — иногда полезная штуковина. Позволяет отыскать правильное решение там, где его вообще быть не может. Так что у нас есть шанс. Шансик, я бы сказал. Если повезет, сумеем вернуться.

– А если нет?

– Тогда не сумеем.

Антон покосился на Марка, покривил губы и кивнул.

– Да. Богатый выбор.

– Главное не в этом.

– А в чем?

– В том, что он — единственный.

– Ты уверен? — прищурил глаз Марк.

– Нет.

– И слава Аллаху!..

Сам переход через «коридор» ничем особенного собой не представлял. Тьма, редкие проблески огоньков по бокам и... все. Мы были внутри корабля, так что ни холода, ни порывов ветра, ничего другого, знакомого по «контуру», не ощутили. А может, этого здесь и вовсе нет.

Наемники, те, кто не спал, заметили переход только потому, что на информационном табло загорелась надпись «Внимание! Осуществляем переход через пространственные ворота». Но и они не выглядели особо взволнованными. Попривыкли.

А потом был выход к спутнику Миренады — шарику несколько меньших размеров, чем Луна. Спутник, как мы потом рассмотрели, висел ближе к планете и имел красноватый оттенок. Или это оптический эффект?..

Еще около трех часов мы летели к планете, держа скорость почти тридцать километров в секунду. Потом начали торможение. И маневрирование. Об этом мы догадались, когда корабль несколько раз менял направление движения—довольно неприятная процедура, особенно на второй космической скорости. Если бы не амортизационные генераторы (вроде так их обозвали на инструктаже) и искусственная гравитация, пассажирам корабля было бы худо.

Проснувшиеся наемники опять доставали пластиковые пакеты и вываливали туда недавно съеденные обеды. У кое-кого вылетали плохо закрепленные вещи, пара шлемов покатилась по полу. Сержанты одарили раззяв грозными взглядами, но смолчали. Что толку кричать?

«Внимание! Посадка! — проинформировало табло. — Быть в готовности покинуть отсек».

Через полчаса корабль сел.

... Попытка перехватить равитанский транспортник провалилась в самом начале. Когда три истребительных корабля датлайцев выскочили из-за планеты к висящему неподалеку от спутника «коридору», навстречу им вышла четверка истребителей Равитана.

Командир звена датлайцев рисковать не стал. Их корабли — все, что есть у Датлая на Миренаде. Потеря будет означать оголение космоса, что, понятное дело, недопустимо. Совершив синхронный поворот налево, датлайцы пошли обратно, успев увидеть огромную тушу транспортника, отходящую от «коридора».

– «Касмед». Это «Бламитур». Транспорт прошел. Перехват невозможен.

– Принял, «Бламитур». Возвращайтесь.

– Есть.

Командир звена отключил переговорное устройство и направил машину к планете.

Посадочная площадка, выполнявшая одновременно функции космодрома и аэродрома, представляла собой гигантский овал в центре плато. Центр управления полетам и штаб подразделения, охранявшего площадку, был укрыт под землей. Наверху были только технические строения. Даже опытный взгляд не сразу отыщет тщательно замаскированные позиции батарей ПВО и огневые точки охранения.