Тариф на предательство - Виктория Серебрянская Страница 23

Понимание этой простой истины буквально вышибло из меня дух. Я растерянно подняла глаза на Алекса. Кажется, я больная на всю голову. Как можно ничего не желать? Словно у меня абсолютно все есть. В полной и абсолютной прострации от сделанного открытия, я машинально выудила из-под одежды медальон и вновь начала его наглаживать, как любимую кошку. По пальцам опять начало струиться ласковое тепло. От пальцев вверх по руке. А потом дальше на грудь. Когда тепло от медальона согрело мое сердце, с губ сорвался счастливый вздох. Непозволительно громкий на тихой ночной кухне. Я вздрогнула и выронила украшение. И словно ото сна очнулась, наткнувшись на внимательный взгляд Алекса. Он слегка улыбнулся:

- Забавно наблюдать. Не знал, что Ключ так воздействует на своего Хранителя. Могу поспорить, ты сейчас поняла, что тебе нечего желать для полноты счастья. Что у тебя все есть.

Я молча кивнула. А потом поинтересовалась:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- А откуда ты знаешь, что это действительно Ключ Анрионеля? И где найти те двери, которые он откроет? И куда они ведут?

-Да никуда, насколько мне известно. За этими дверями каждый находит то, что ему нужно для полного счастья: богатство, знания, власть, любовь. Ну и так далее, по списку. А чтобы Хранитель сам не пожелал воспользоваться Ключом, и чтобы не запрашивал с ищущих запредельную цену за посещение заветной комнаты, Ключ делает его счастливым, так сказать, заранее. Уже в начале установившегося контакта. Когда только формируется связь. Чтобы к тому моменту, когда появится первый ищущий, Хранитель мог спокойно, без зависти, активировать Ключ. А Двери найдутся, когда придет время. Ключ тебе укажет на них. Ну а по поводу откуда знаю, то я готов поспорить, что в центре медальона есть сложная вязь из множества ключей. И я не знаю другую магическую вещь, способную делиться с хозяином энергией счастья.

Я могла не верить рассказам Алекса. Я могла до посинения отрицать свое состояние беспричинного счастья. Но непонятный мне узор из нескольких десятков разнокалиберных ключиков в центре медальона вокруг небольшого камешка непонятного цвета игнорировать было невозможно. Меня пробрал озноб.

- И что теперь? Что мне с ним делать?

- Да ничего. Живи, как жила. Только постарайся, чтобы чистильщики о нем не узнали. А то посадят где-нибудь в укромном уголке на цепь. И будешь открывать Дверь только для них. Или отберут Ключ, если смогут. Тогда тебя зачистят. Если вдруг появится кто-то достойный, чтобы ты для него открыла дверь, то ты об этом узнаешь. Ключ тебя оповестит.

- И как мне эту дверь открывать?

Алекс покачал головой:

- Я не знаю. Но уверен, что, когда придет время, ты обо всем узнаешь.

Я хмыкнула. Банальнейшая из банальных и самая заезженная из всех фэнтезийных фраз. Вот только мне почему-то не было смешно. А больше страшно. Как-то мне не уютно на месте героини сказочки для взрослых. Чтобы хоть немного отвлечься от такой непривлекательной реальности, я поднялась со своего места и стала убирать со стола. Не зная, чем заполнить звенящую паузу, задала первый попавшийся из вороха меня интересующих вопрос:

- Алекс, ты мне так и не рассказал, кто ты такой. Я так понимаю, ты не человек?

Не глядя ему в глаза произнести последнюю фразу оказалось легко. Я открыла кран, чтобы сполоснуть чашки и услышала веселый смешок:

- А как догадалась?

Я чуть чашку не уронила. В смысле, догадалась? То есть, он реально не человек? За спиной вновь зазвучал его чарующий голос, от которого у меня, кажется, плавились кости:

- Понятно. Сказала наугад.

Алекс чуть помолчал. Я даже оглянулась через плечо, ставя в сушилку первую помытую чашку. И наткнулась на его странный, пронзительный взгляд. Моя рука с чашкой замерла в воздухе. А Алекс медленно, словно смакуя момент, добавил:

- Наверное, если бы не увидел, какие книги ты любишь читать, то скорее всего бы промолчал. Или соврал бы. Но в твоем случае есть надежда, что отнесешься с пониманием. Как ни как, потомок древнего ведьмовского рода. Да еще и литературу соответствующую читаешь.

В его последней фразе отчетливо прозвучала насмешка. Но взгляд был серьезный, настороженный. Я не могла от него оторваться, застыв памятником самой себе в глупой позе с поднятой вверх рукой. А пальцы по-прежнему сжимали мокрую чашку. Пауза. Длиной в один удар сердца. И тяжелое:

- Я вампир.