Корона из желудей - Кэтрин Фишер Страница 23

Джош молча кивнул. Не хотел ее перебивать.

— Она была такая… забавная, такая болтушка. Пожалуй, иногда слишком шумная. Ей вечно не сиделось на месте, она всегда во что-то встревала. Спор или драка — Кейтлин была тут как тут. И всегда тащила меня за собой. Она была сильнее меня, ну, ты понимаешь…

Сулис съежилась на подушке.

— В классе ее не любили. Моя мама вечно качала головой: «Ох уж эта Кейтлин…» Учительница всегда рассаживала нас, но на переменах мы не отходили друг от друга. Кейтлин не любила бывать у меня дома, поэтому виделись мы только в школе. Обычные дети, иногда нам доставалось за шалости. Думаю, из нас выросли бы заурядные подростки.

Джош слушал, сжимая в руках деревянного клоуна.

— В тот день было холодно. Ясно, но холодно, как бывает осенью. Кейтлин не ладила с новой учительницей. Поссорилась с одной девочкой, не помню, из-за чего, и, разозлившись, толкнула ее. Кейтлин вызвали к директору, а ее матери пришлось писать объяснительную. На перемене мы сидели на школьном дворе, спиной к сетке, и я помню, как ее красное от слез лицо исказил гнев. «Я не останусь тут ни минуты! — воскликнула она. — Я ухожу. Ты со мной?» Сама бы я ни за что не решилась сбежать. Но Кейтлин любила верховодить. Мы прокрались мимо учительницы, миновали служебную стоянку, перелезли через забор и успели отмахать две улицы, когда я услышала звонок. Помню, обрадовалась, что пропущу физкультуру.

Сулис посмотрела на Джоша.

— Прости, должно быть, это так…

— Продолжай, мне интересно.

Он отбросил игрушку и сейчас смотрел прямо на Сулис.

Она отвела взгляд.

— Мы никогда не бывали в городе без взрослых. Я и знала-то всего несколько окрестных улиц. По зебре мы перешли на остановку. Автобус открыл двери, и Кейтлин сказала: «Давай запрыгнем!» И мы запрыгнули. Денег не было, но мы смешались с толпой женщин и с невинным видом уселись у окна. Должно быть, кондуктор решил, что мы чьи-то дети. Автобус выехал из города, долго колесил мимо лесов и полей и остановился только в другом городе. Мы вышли и принялись гулять по улицам, набрели на парк, качались на качелях, бегали вокруг пруда. Поначалу все казалось таким забавным. Не помню, как скоро мы поняли, что заблудились. Стало холодно, мы проголодались.

Сулис подняла глаза.

— Детям запрещают разговаривать с незнакомцами, но для ребенка всякий взрослый — чужак. А вокруг как назло ни одного персонажа из детских книжек: ни пожарного, ни полицейского, ни пожилой дамы с собакой. Стемнело, черные ветки обозначились на фоне неба, зажглись фонари. Я помню, что больше всего меня пугали птицы — стаи галок с криками носились над кронами.

— И тогда вы увидели его.

— Он сидел на скамейке в парке. Кажется, он наблюдал за птицами, или мне показалось. Порой трудно отделить настоящие воспоминания от того, что ты себе навоображала. Или того, что нашептали другие. А еще эти газетные статьи…

— Ты с ним заговорила?

— Не я, Кейтлин. Я не такая храбрая, держалась в стороне. Не знаю, что она ему сказала, но он встал и пошел прямо на нас. Он был высоким и каким-то сутулым. Вблизи оказалось, что он грязный. А еще от него воняло. Поношенная одежда и какая-то кожная болезнь… не знаю, не помню, какие-то язвы. Мы завопили и бросились наутек.

Сулис замолчала. Было слышно, как очередной туристический автобус медленно огибает площадь.

— Он побежал за нами, — продолжила она уже спокойнее. — По траве, вверх по склону. Он что-то кричал, но мы не останавливались. А затем мы увидели какое-то высокое круглое строение. Не задумываясь, мы рванули дверь и захлопнули ее за собой. Мы сидели в темноте, прижавшись друг к другу и прислушиваясь. Прошло немало времени, прежде чем мы успокоились и поняли, что спасены. Кейтлин сказала, что пора выходить. Я испугалась, но Кейтлин настояла на своем. Мы толкнули дверь, но она не поддалась.

— Кто-то запер дверь?

— Скорее ее заклинило. Это была старая большая деревянная дверь, а мы едва доставали до ручки. Мы плакали и кричали, совсем забыв, что он может притаиться снаружи. Нам было все равно — хотелось домой, к маме.

— Должно быть, вы изрядно перетрусили. — Джош покачал головой.

— Нам было по семь лет. Я думала, что теперь мы останемся тут навсегда, и я никогда больше не увижу мой дом, школу, мои игрушки. В каком-то смысле так оно и случилось — ничто после той ночи не осталось прежним.

Сулис села на кровати и откинула волосы со лба.

— Наконец Кейтлин пришла в голову идея. «Давай поднимемся по ступенькам, — сказала она, — там могут быть окна». И мы полезли вверх по винтовой лестнице. Ступени были крутыми и скользкими. Один из моих приемных отцов однажды отвез меня на экскурсию в замок. Я чуть не потеряла сознание от темноты и запаха сырых стен.

Окон в башне не было, зато хватало паутины и пауков. Мы карабкались вверх, пока не свело мышцы ног, и наконец наткнулись еще на одну дверь. За ней оказалась пустая комната, только в углу валялся какой-то хлам. В стене зияло отверстие, заделанное металлической решеткой. В отверстие дуло, а все вокруг было заляпано птичьим пометом. Мы навалились на решетку, и она поддалась.

Снаружи была крыша, небольшая ровная поверхность с разбитым парапетом. Газеты потом назвали башню руинами. — Сулис усмехнулась и покачала головой. — Тоже мне, руины.

— Сулис, если тебе тяжело, — спокойно сказал Джош, — ты можешь не…

— Нет, я слишком далеко зашла и не хочу, чтобы ты прочел окончание истории в какой-нибудь глупой газетке. Теперь тебе придется узнать, что случилось на самом деле.

Она должна говорить — если остановится, ей уже не хватит духу закончить. И самой разобраться во всем.

До сих пор Сулис ни разу не позволяла себе проговаривать всю историю от начала до конца. Разрозненные воспоминания являлись к ней во сне — искаженные лица, неразборчивые слова.

— Мы не знали, что делать, — продолжала она монотонной скороговоркой. — Под нами были парк и озеро, темнота и тишина. Деревья и кусты таинственно чернели внизу, словно в страшной сказке, где в зарослях прячется злая колдунья. Наших криков никто не слышал, и в довершение всего начал накрапывать холодный дождь…

Сулис запнулась и замотала головой.

— Вас давно должны были хватиться…

— Конечно, они хватились. Когда мы не вернулись из школы, наши матери запаниковали. Уже к пяти часам полиция начала поиски, но никто не знал, в какую сторону мы убежали. А потом этот автобус. Оказалось, мы были в десяти милях от дома. Нас искали, да только не там.

— И что вы сделали?

— Ничего, мы просто стояли на крыше.

— А потом?

Сулис молчала.

— А потом пришел он. Тот бродяга. Мы слышали, как он поднимается по ступеням. Он пролез в отверстие и сказал: «Пути назад нет, крошки. Если только вы не умеете летать».