Огненный поцелуй - Елена Арматина Страница 23

Тот звук, что идет из его груди… Будто урчит огромный кот. От этого звука начинают покалывать кончики пальцев, затем словно электрические разряды пробегают по ним. Воздух сгущается и жар затапливает меня. Он начинается где-то внизу, и словно лава несется вверх. Кажется, что легкие сейчас сгорят заживо. Жар достигает головы. Все замирает, только внутри меня разгорается какой-то неудержимый ураган. Вся моя кожа будто начинает гореть.

В тот самый момент, когда его губы мягко коснулись моих, мой огонь вырывается наружу. Яркие золотые языки пламени обжигают мое плечо. То самое, которое ранее укусил Болеслав. Плавится и осыпается хлопьями пепла ткань футболки.

Дэн изумленно отпрянул и следит за пламенем. Сначала жарким и неудержимым. А затем огонь успокаивается, вспыхивает последняя искорка и затухает. Оставляя после себя нежную кожу, без единого следа от укуса или рубца от огня.

Мой внутренний огонь выжег метку оборотня.

— Он тебя все же пометил. Я убью его.

Дэн стремительно выходит из мобиля, решительно открывает дверь и словно пушинку подхватывает меня на руки.

Нужно остановиться и потребовать, чтобы отвез меня домой… Но где он? Мой дом?

Это какое-то безумие.

Дверь при нашем приближении открывается, будто кто-то ждал нашего появления. Вспыхивает, ослепляя, яркий свет.

Я вдруг оказываюсь на мягком диване. А его губы, еще недавно бывшие нежными и мягкими, с яростью обрушиваются на мои. Настолько резко и жестко, что я пытаюсь вскрикнуть и вытолкать его жалящий язык.

Но его губы впиваются с еще большим напором, на корню уничтожая все мои попытки к сопротивлению. Кровь снова огненной лавой течет по моим жилам. Вздохнуть не могу, так туго свело сладкой судорогой живот. Пульсирует где-то внизу и начинают подрагивать колени.

— Убью… — Губы жалят уголок моего рта…

— Каждого… — обжигают шею…

— Кто коснется… — срывает с плеч остатки обожженной ткани…

— Тебя… — хищные клыки блеснули у него во рту и царапнули кожу у основания шеи.

Укусит? Что, опять? Да обалдели они, что ли?!

Я пытаюсь увернуться и подтягиваю к груди колени. Ой!!!

Дэн взвыл, клацнули его зубы и он со стоном засопел мне в шею.

Ректора жалко, конечно… Но зато плечо уцелело.

Пружина в животе развернулась, оставляя после себя слабость во всем теле и странную влажность между ног.

— А что за запах? Дэн, ты что, кота завел? — вдруг над головами раздался странный, одновременно и грубый и визгливый голос.

Дэн изумленно отпрянул от меня и неверящими глазами уставился в мои глаза.

— Кто это? — одними только губами спросила я.

Но он не ответил. В мгновение ока он очутился на ногах. И сквозь мягкий плед, вдруг опустившийся на меня и укрывший меня с головой, я услышала невозмутимый голос папика.

— Тетушка Эдит! Как неожиданно ты появилась.

— Да вот, решила навестить племянничка. А то совсем вы меня позабыли, — откуда-то сверху раздались тяжелые шаги.

— Что это котом у тебя воняет? Не от тебя ли?

— Да это я одну особу из клуба доставил. Она, знаешь ли, пол курса своего обворожить умудрилась…

Я возмутилась и только редкая сила характера и стойкость духа заставила меня смолчать и не огрызнуться на такую наглую ложь.

— Вот ведь засранцы, — гудящий голос раздался уже совсем близко. — Надеюсь, метку не оставили?

Плед вдруг соскользнул с моего лица. Я почему-то побоялась встретиться лицом к лицу с неизвестной мне тетушкой. А ведь и правда, котом слышно…

— Какая хорошенькая. Элиза говорила, что у тебя объявилась дочь.

— Да она мне не…

— За нынешней молодежью, — бесцеремонно перебила тетушка Дэна, — нужен глаз да глаз. Что ж это так ее ушатало? А ну, давай, бери ее на руки. Я ей комнату рядом с моей приготовила.

— Так, стоп-стоп. Что значит, рядом с твоей?

— А ты что же, племянничек, думал? Разве тетушка Эдит тебя оставит с такой проблемой наедине?

Кажется, она потрепала папика по щеке. Мне так хотелось рассмотреть эту внезапно свалившуюся на нас тетушку, что я осторожно приоткрыла глаз. Против света был виден только силуэт огромной, толстой женщины. Она была почти такого же роста, что и папик, но только раза в три шире. Огромный бюст бесконтрольно колыхался при каждом ее вздохе.

— Тетушка, да нет никакой проблемы. Так что я думаю, в доме моих родителей тебе будет гораздо удобнее.

— Ну, ты мне это брось, Дэниэльсон!

Ах, вон, оказывается, как его зовут! Ничего себе фантазия у бабули с дедулей.

— Ты что же это удумал, котяра ты эдакий? Думаешь, я не поняла, что это ты тут нафуфурил? Негоже тебе с девицей наедине оставаться. А под моим присмотром и условности все будут соблюдены, и порядок наведен в твоей берлоге. Холостяцкой. А ну, брысь!

Мягкие руки легко подхватили меня с дивана. Сверху меня накрыло пышной грудью. Под плечи и под колени меня удерживали пухлые лапы. Тетушка со своей ношей, то есть, со мной, двинулась вверх по лестнице.

Я вспомнила все, чему учили нас в театральном кружке, и безжизненно обвисла в сграбаставших меня лапах.

Я приоткрыла один глаз и посмотрела на Дэна. Он стоял такой потерянный у подножия лестницы, и почухивая ушибленное достоинство, смотрел нам вслед.

Несмотря на свою комплекцию, тетушка довольно резво взобралась на второй этаж по вившейся вдоль стен резной лестнице и вскоре уже вносила меня в комнату.

Захлопнув ногой дверь, она вдруг опустила мои ноги на землю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ну, хватит мне тут комедию играть. Быстро в душ, а то обвонял тебя Барсик-то наш.

Я стояла перед нею ошарашенная и глупо улыбалась.

— А ему передай, приставать будет, антисексом накормим.

Тетушка бесцеремонно запихнула меня в ванную комнату. Пока я стояла под душем, не решаясь раздеться, она бродила по моей комнате, громко бормотала, в основном про бессовестных мужиков, хлопала шкафами.