Попаданка на 30 дней - Наталья Мамлеева Страница 23

В дверь постучались. Вопрос повис в воздухе. Мы смотрели неотрывно друг на друга. Наши сердце все еще бешено бились в унисон. Теперь я понимала, что та страсть, что пылала во мне, обоюдна. Я настолько же привлекла Рейтана, как и он меня. Хорошо ли это? Плохо ли? Я не знала, но плавилась и сходила с ума под этим взглядом.

— Великий, вас просит на аудиенцию вдова Джарума Третьего, — прозвучал голос слуги.

Рейтан не спешил отвечать, неотрывно глядя на меня. Он обвел пальцами контур моего лица, подхватил светлую прядь, после чего наклонился и, поцеловав меня в висок, прошептал:

— Я скоро вернусь и все тебе объясню. Но никому прислуживать ты больше не будешь и тем более слушатся Аравати. Ты — мое сердце, Лиля. Оставайся в покоях или можешь прогуляться по дворцу в сопровождении служанок. Они скоро прибудут к тебе. — Отстранившись, он наградил меня каким-то непонятным взглядом, в котором я не могла распознать эмоции. — Сейчас я вынужден идти. Встретимся вечером.

А мои комнаты? Это они или это ваши? Вопросы так и остались лишь в моей голове, потому что Великий обошел меня и стремительно направился к выходу. Я зависла, вновь любуясь его статной фигурой.

— Да-а-а, хорош! — прозвучал рядом голос лемура, зависшего в воздухе. — Что спереди, что сзади, всё одно — хорош! Даже жалко убивать.

Великий скрылся за дверью. Я вздохнула и развернулась к кровати.

— Не собираюсь я его убивать, — раздраженно ответила я. — Подожди. забыла ему сказать о своих подозрениях насчет личности того, кто мог меня оставить в пустыне! Что же делать? Бежать следом?

— В этом? — спросил лемур, оглядев меня. На мне по прежнему была невесомая легкая сари. — Нет, конечно, можешь выбежать и в этом, но если ты не заметила, то это ночная сорочка. Вряд ли Рейтан обрадуется этому. Да и вообще глаза стражникам могут еще пригодятся, жалко будет, если их выколят за созерцание такой красоты.

Я ужаснулась, а лемур широко растянул подобие губ, словно в насмешку надо мной. Но вопрос об одежде я задать не успела: вскоре двери открылись и вошли две служанки, одной из которых была Рати. Ей я обрадовалась как родной.

— Фарик, а сколько я была без сознания?

— Пять дней, — ответил посланник, — это время ты провела в дороге. Путь до Эрхаата не близкий, пришлось огибать еще два хааспата.

Пять дней... это же почти две недели я в этом мире! Без малого две недели, так и есть. Ох, осталось совсем немного времени.

Я вздохнула. Девушки поклонились, после чего внесли несколько нарядов и коробочек. Все это они разложили на кровати. Смотря на дорогую ткань, даже потрогав её на ощупь, я задумчиво спросила:

— Фарик, может, ты мне скажешь, кто такая фасхаати?

— Тебе это лучше узнать от Великого, — покачал головой лемур. — Переодевайся. И займемся тем, чем ты хочешь. Сегодня я в твоем полном распоряжении. Богиня за твое геройство сделала меня едва ли не твоим ручным зверьком.

На последних словах лемур поморщился. Ручным зверьком или стражем? Интересный вопрос. Обернувшись к кровати, я вновь провела рукой по ткани. Служанки тем временем раскладывали что-то вроде косметики на столик с зеркалом, после чего пригласили и меня.

Пока они занимались волосами, а именно накручивали их на что-то вроде круглых щипцов, я смотрела на Фарика. Посланник внимательно изучал косметику, открывал, нюхал, румяна даже лизнул, после чего отбросил баночку в сторону и посмотрел на меня.

— Последний вопрос, — произнесла я, смотря на него. — Чьи это покои? — Фарик заинтересовался жидкой черной подводкой, которая тоже находилась в железной баночке, поводил по ней кисточкой. Не знаю, видели ли его служанки, подозреваю, что нет. Я сделала предположение: — Повелителя?

— Да какая разница, чьи покои? — пожал плечами Фарик и поднял ко мне баночку с зеленой краской. — А это для чего?

— Подозреваю, что хна для век, — ответила я и вздохнула.

Чего же я на самом деле хотела? Что меня пугало? Новый статус? Но какой он? Жена? Но ведь Падму так и называли невестой, не каким-нибудь загадочным титулом, а невестой. И судя по разговору с матерью, он все еще собирается жениться на Падме.

А чего хочет мое сердце? Остаться в этом мире навсегда вместе с Рейтаном или вернуться, оставив Амитан жутким сном?

После косметики была смена одежды за ширмой. Я пребывала в своих мыслях, поэтому даже не смотрела в зеркало. Фарик продолжал разбираться в косметике и периодически чихать.

— Мы закончили, госпожа, — сообщили служанки и с поклоном отдалились.

— Спасибо, — ответила задумчиво, — а где здесь библиотека?

— Позвольте проводить вас, — откликнулась Рати и, слегка склонив голову, направилась к выходу.

Фарик замер с какой-то баночкой в руках, после чего сунул её за пазуху, где, я подозревала, у него пространственный карман. Мелкий мошенник!

— Лиля-я-я, а что же это ты забыла в библиотеке? — заинтересованно спросил посланник, когда я проходила мимо него. Он зацепился хвостом за мою ногу, после чего сел на плечо, но его веса я не чувствовала — подозревала, что летает он сам, благодаря магии. — Не хочешь же ты узнать, кто такая фасхаати?

Кстати, это идея! Об этом я тоже непременно узнаю, но позже. А сейчас надо было раздобыть какие-нибудь старые легенды и узнать, за что же Боги так ополчились на людей. Как я успела убедиться, Фарик знает, но ни слова не скажет мне.

Мы вышли из покоев в длинный белый коридор, состоящий из анфилады просторных комнат, каждая из которых, как я понимала, вела в определенные гостевые покои. У них стояли стражники, провожавшие меня заинтересованным взглядом. Сначала я не понимала причину этого интереса, но вскоре мы вышли в небольшой сад с ручейками дорожек и мостами, соединяющими островки суши. Небольшие озерца, каждое из которых имело свою флору и фауну, было украшено небольшими водопадами и фонтанами. Проходя мимо одного из них, украшенного белыми кувшинками, я и увидела свое отражение. Едва не споткнувшись, я немного наклонилась вниз, чтобы получше разглядеть себя: местная мода подходила моей внешности, но в то же время выглядела весьма экзотичной, особенно в таким дорогих нарядах. Светлые волнистые волосы, яркие глаза — это удивительным образом сочеталось с темной подводкой, зелеными тенями, фероньеркой с множеством золотых цепочек, опускающихся мне на лоб, и крупных сережек-колец. Сари было белоснежное — цвет траура — расшитое золотыми нитками, приталенное, подчеркивающее каждый изгиб моего тела, в том числе и декольте.