Мать наследницы - Алисия Эванс Страница 23

Едва мысль о фиктивном отцовстве Габриллиона мелькнула в голове, как царь, будто услышав её, опасно сверкнул карими глазами. Нет, он не может знать! И поводов сомневаться я не давала! Как хитрый зверь, супруг поднялся с трона и скорчил такую злую гримасу, будто я сообщила не о беременности, а о своей измене.

- Прелестная новость, - шелестящим баритоном пропел царь. - Восхитительная. Пусть боги благоволят, и вскоре супруга подарит мне еще одного сына, а сейчас давайте веселиться, -странно ухмыльнулся он и вдруг начал спускаться со своего пьедестала. - Позвольте пригласить вас на танец? - он выбросил вперед рук, предлагая вложить свои пальцы в его жилистую ладонь.

Все присутствующие, и я в том числе, замерли, в немом изумлении глядя на царя. Он не шутит? После четырех лет супружества он решил предложить мне танец? Все эти годы, на каждом из балов Габриллион танцевал в основном с Серпентой, реже - с фаворитками-однодневками, но со мной - никогда. Я вообще редко танцевала на балах, предпочитая удаляться сразу после всех обязательных церемоний и переговоров.

- Ну же, царица, - голос мужа заставил меня вздрогнуть. Сотни людей замерли в ожидании моего ответа. Отказывать царю нельзя.

- Конечно, - натянуто улыбнулась, прикоснувшись к грубой коже коротких мужских пальцев, чем-то напоминающими свиные сардельки.

Габриллион мгновенно сжал их, будто поймал меня в ловушку. Не медля, повел меня в центр зала, довольно ухмыляясь и всем видом демонстрируя прекрасное настроение. Готова поклясться, что его благодушие никак не связано с ребенком в моем животе. Я чувствовала это всеми фибрами души, всем своим существом.

Придворные расступились перед нами, освобождая место для танца. Встав в танцевальную стойку, я вновь отметила, насколько непривлекателен мой супруг: невысокий, постаревший, обрюзгший. На нашей свадьбе он казался мне намного более мускулистым, красивым и привлекательным. Теперь уже нет ни крепких мышц, ни мужественных черт лицо. Царь медленно заплывает жиром, и даже его хулиганская дерзкая улыбка превратилась в мерзкий оскал. А ведь прошло всего четыре года...

Рывок. Габриллион дернул меня на себя, впечатав в свою грудь.

- Осторожней, - не стала молчать я, возмущенно глядя в ненавистное ухмыляющееся лицо.

- Стараюсь, - рыкнул мне в ответ царь, довольной ухмылкой давая понять, что эта грубость осознанная, а не случайная. Мы закружились в танце, хотя правильнее было бы назвать это пошатыванием двух неуклюжих лошадей. Габриллион двигался на удивление нелепо, то и дело наступая мне на ноги, сжимая мои руки тисками своих толстых пальцев, опаляя лицо винным дыханием. Такое чувство, будто я танцую не с молодым мужчиной благородного происхождения, а с животным. К концу танца по мне будто проехалась лошадь, и не одна. Болели отдавленные стопы, горели следы от царских пальцев на моих руках, а тело ныло, будто меня долго и упорно трясли. Так оно, в сущности, и было. Танец с Габриллионом похож на поездку в телеге по кочкам.

- Куда вы, царица? - когда я думала, что танец закончен, и теперь я могу идти, царь еще крепче прижал меня к своей груди, не позволяя отодвинуться. - Подарите мне еще один танец. Я пьян от вашей близости.

- Вы пьяны от вина, которое вновь начали пить без меры, - негромко ответила я, без страха глядя в карие поросячьи глазки. Мой ответ не понравился мужу. На лицо, искривленное ухмыляющейся гримасой, начала наползать ярость, на губах задрожали первые звуки скандала.