Плоды свободы - Яна Горшкова Страница 23

Сделать людям неожиданный и неприятный сюрприз, а потом смотреть на их перекошенные лица и бурно радоваться – очень-очень по-шуриански. В этой народной забаве Рамману Никэйну равных в Янамари было не сыскать, что не удивительно, памятуя, кто у него маменька. В чем и убедился на собственной шкуре полномочный посланник Хереварда Оро. Преподобный тив Мэриот Чес явился в Дэйнл преисполненным самодовольства и только что мешок с собой не прихватил – для Раммановой головы. Всего, чего угодно, ожидал подручный Благословенного Святого, к любому повороту подготовился заранее, но не к тому, что граф Янамари вольется в Комитет Общественного Благоденствия и возглавит мятеж. Гражданин Камилен в дорогом, но не совсем по размеру сюртуке, мирно соседствовал с аристократом до мозга костей – Рамманом Никэйном, рядом примостились взъерошенные мужики совершенно простецкой внешности, а в уголочке уютно устроилась женщина-крестьянка, сосредоточенно вязавшая носок. При виде трогательного единения представителей разных сословий диллайнская невозмутимость стекла с чела пресловутого тива точно отливная волна, обнажив валуны тяжких подозрений. И теперь в мутных лужицах сомнений копошились неприятные вопросы: «Кто же кого переиграл?» и «Не воспользовался ли Рамман ситуацией, чтобы удовлетворить собственные властные амбиции?». И с ходу тив Мэриот ответить на них ничего не мог, ведь детки Джоны, все как один, отличались немалыми запросами к жизни.

В оплоте революционного руководства было на удивление чистенько, и даже стулья с атласными сиденьями оказались целы. Серьезный признак! Обычно бунтовщики вымещали гнев на безвинной мебели, потом мочились в камины, а затем принимались крушить паркет. В Дэйнлском магистрате, кроме нескольких снятых с петель дверей, зримых примет мятежа не наблюдалось.

Говорить с пребывающим в некоем замешательстве посланником стал, разумеется, «гражданин» граф, остальные комитетчики благоразумно помалкивали. И тив готов был присягнуть, что разумели из сказанного в лучшем случае половину.

– Как вы сами понимаете, господин Чес, ни о какой выдаче моей персоны речи быть не может, – вежливо улыбнулся Рамман.

– Мой господин согласится вести переговоры с любым лояльным Синтафу правителем, милорд.

– Гражданин, – аккуратно поправил его граф. – Переговоры о чем?

Бледен он был и выбрит не идеально, но при этом не оскорбил бы своим видом самого утонченного царедворца. Напротив, придворные дамы сочли бы синеву под глазами драматичной и очень модной. Аристократ, пес его раздери.

– О дружбе и сотрудничестве, само собой. У воюющей армии в тылу должны находиться лояльные союзники, – молвил раздраженный посол.

– О! Вот как?! Вперед – на Амалер? А я-то был уверен, что синтафская армия вошла в пределы янамарских земель с единственной целью – захватить их.

– Вас дезинформировали… э… гражд… сударь мой.

– Я искренне удивлен, что пять синтафских полков настолько сильны и боеспособны, чтобы победить армию Эска.

– Это так. Не стоит удивляться.

– Воистину Синтаф обрел невиданное могущество! Неужели Предвечный услыхал мольбы Оро и ниспослал волшебную силу вашему оружию? Синтафские ружья стреляют без остановки, а лошади не знают устали и голода?

Змееныш откровенно издевался, а могущественный тив Мэриот, по одному слову которого четверть века тому назад выползку свернули бы его цыплячью шейку, безропотно глотал обиду.

– Зато сабли в руках наших уланов неутомимы, – буркнул диллайн. – А к новым пушкам приставлены великолепно обученные артиллеристы. Не говоря уж об уровне дисциплины.

И не солгал ни единым словом. В пушках у Синтафа нужды не наблюдалось.

– Зачем же вам была потребна моя шкура?

«Да, пожалуй, уже незачем, – признался себе Мэриот. – Гражданин Никэйн для Аластара Эска не аргумент. Да и брат-мятежник, к слову, тоже сомнительное родство». Тив ни мгновения не сомневался, чью сторону выберет наследник Идгард. Это же очевидно!

– Всего лишь план «А», – снисходительно, точно маленькому ребенку, объяснил служитель Предвечного.

Рамман оскалился точь-в-точь, как это делал Бранд, подрагивая верхней губой. Словно колеблясь – смеяться или вгрызаться в горло.

– Каков же план «Б»?

Честно говоря, и плана «А» не существовало, а уж план «Б» придумался экспромтом.

– Прост и незамысловат – мы вместе отправляемся громить Эска.

Старший сын Джойаны Алэйи против младшего – о таком раскладе Херевард Оро и мечтать не смел.

– А потом вы проглатываете Янамари, – кивнул граф.

Тив Мэриот воздел указующий перст в назидательном жесте.

– Восстанавливаем историческую справедливость и Синтаф в прежних границах – от океана до океана.

Прозвучало высокомерно, но когда это чистокровный диллайн чурался демонстрации превосходства над остальными смертными? Вот и тив не стал.

– Не получится, – упрямо возразил Рамман.

– А у вас нет иного выхода, гражданин Никэйн.

Мэриот тоже умел отрезвлять собеседника чеканной интонацией, чтобы, значит, каждое слово, как ведро ледяной водицы на горячую голову.

– Есть.

– Самонадеянность такого рода весьма похвальна, но фатальна. Мой вам совет, гражданин Никэйн, собирайте ополчение и переходите под славные синтафские знамена. Времени вам даю до утра.

На том и расстались. Тив Мэриот покинул Дэйнлский магистрат без малейших препятствий. Хотя кое-кто из комитетчиков не против был повесить наглого посланца рядом с уже подмерзшими трупами шпионов и контрреволюционеров. Для ровного счета.

– Нечего по-благородному сопли жевать, – заявила Майрра Бино из своего уголка, отвлекшись от вязания.

– Экая вы кровожадная, гражданка, – пожурил соратницу Камилен.

– Какая есть! А отпускать энтого преподобного гада не след было. Чего мы сможем до утра придумать – не понятно, а так, может, и сторговались бы.

– Наша уважаемая дама дело говорит, – встрял в перепалку Рамман. – До утра нам предстоит придумать, как устоять против синтафской армии.

И ничуть не удивился, когда все комитетчики в единодушном порыве уставились на гражданина графа. Придумывать предстояло конкретно ему. Кому ж еще?