Связанные - Алана Русс Страница 23

Я снова покачала головой. Фраза «чаще всего» слегка настораживала. Да и новая информация с трудом укладывалась в голове. И тут меня осенило.

— Ты не просто так познакомился с моей подругой на вечеринке! — сердито тыча в парня пальцем, воскликнула я.

Лео виновато пожал плечами, а мне стало нестерпимо жаль Марго. Такого обращения она явно не заслуживала.

— И почему вы скрыли все это от меня? — наконец возмутилась я, все еще злясь на Лео из-за Риты.

— Потому что нормальным людям, не помешанным на вампирских сагах, этого знать не стоит, — ухмыляясь, ответил парень. — И уж тем более всерьез в это верить.

«Ну уж нет, — решительно подумала я. — Чего я еще не знаю? Сколько еще скелетов хранится в шкафах этого старого дома?»

— Это не правильно, — резко встала я с кровати.

Лео слегка напрягся.

— Мы по воле судьбы теперь в одной лодке! — клокочущим от досады голосом начала я. — Так что либо вы впредь держите меня в курсе всех событий, либо, разбирайтесь с этим… — чуть не выругалась я. — Со всем этим без меня!

Мне, наверное, для эффекта не хватало только ногой топнуть, но Леонарда моя гневная тирада нисколько не смутила.

— Ты удивительная девушка! — воскликнул он. — Я говорю ей, что я мифическое создание, а она ругается, что не упомянул об этом при первой встрече, — расхохотался парень. — Честное слово, ты удивительная!

Сердитость, неожиданно, как рукой сняло! Однако, острастки ради, я все-таки состроила недовольную гримасу.

— Не подлизывайся, — пробубнила я, направляясь к двери, а Леонард вновь запрыгнул на кровать и схватил ноутбук.

— Кхе-кхе, — кашлянула я в дверях.

Лео поднял на меня глаза.

— Давай, поднимайся! Нужно закончить уборку.

Парень застонал.

— Давай, давай, — поторопила я, уперев руки в боки, и Леонард неохотно повиновался.

— И Велора позови, — приказала я. — Больно уж вольготно ему живется.

— Непременно! — довольно фыркнул парень, очевидно предвкушая, как будет негодовать его брат.

Спустившись вниз, Лео на радостях, что не один он попадает под мой гнет, практически пинком открыл дверь библиотеки, но Велора там не оказалось.

— Вело-ор! — прокричал Леонард, зачем-то приложив руки к лицу в виде рупора.

Мужчина удивленно выглянул из кухни.

— Вы чего расшумелись? — спросил он, жуя пиццу.

— Мы рассекречены, братец, — скривившись, оповестил его Лео. — Клыки можно больше не прятать, — пошутил он, ткнув пальцем в верхнюю губу.

Я в подтверждение кивнула и с любопытством покосилась на парня. Уж больно хотелось поглядеть на клыки.

Кусок почти проглоченной пиццы чуть не встал Велору поперек горла. Он закашлялся.

— Что? — все еще фыркая, переспросил брюнет.

И тут началось театральное представление, и в главной роли был ни кто иной, как Леонард.

— Велор, ты убрал все фотографии? — спросил он, и тут же возмущенным голосом, невероятно похожим на голос брата, ответил: «Да, Лео, конечно! Я же не идиот!»

Все это сопровождалось невероятно забавными жестами и мимикой. Я покатилась от смеха, ведь это и впрямь было очень похоже на надменного Дракулу. Лео тоже захохотал, а Велор презрительно сощурился.

— И по какому поводу столь бурное веселье, — спросил он, принимая привычную для себя позу: скрещенные на груди руки.

На меня мужчина даже не смотрел, словно ему было немного неловко.

Леонард снова глянул на меня, я на него, и мы вновь захохотали, как сумасшедшие. Велор цокнул языком и, очевидно решив, что мы окончательно сбрендили и взять с нас больше нечего, вернулся на кухню.

И уж не знаю почему, но я веселилась в тот вечер как никогда. У меня словно тяжелый груз с души свалился, ведь теперь я была уверена: Лео мой друг и обманывать меня он точно больше не станет.

Леонард, очевидно, чувствовал нечто подобное, потому что шутил и хохотал больше чем обычно.

И только Велор плавал, словно грозовая туча, и то и дело ворчал, что наша с Леонардом радость абсолютно необоснованна.

Я сначала даже хотела освободить его от уборки, уж чересчур много он язвил, но заметив, что брюнет все время топчется неподалеку и то и дело отворачивается, пряча улыбку, поняла: мое хорошее настроение, а, следовательно, и свое, ему очень даже нравится.

Только признаться себе в этом ему гордость не позволяет.