Право Ангела - Дарья Вознесенская Страница 23

… А луну, луну ты мне достанешь?! — звонкий девчоночий голосок раздавался в саду

— Достану.

— А звездочки?

— И звездочки.

— А еще я хочу…

Мальчишка лет двенадцати расхохотался и потрепал свою младшую подружку по голове:

— Все что угодно, ангел.

— Не называй меня так — девочка выпятила, обиженно, губку. Несмотря на порванную, измазанную юбку, выглядела она очаровательно: крохотная, пухлая, с яркими голубо — синими глазами, светлыми, почти серебряными волосами и щечками, перепачканными ягодными разводами.

— Ну да, сейчас ты на ангела не похожа — проказливо усмехнулся мальчишка. Он был выше на полторы головы и гораздо шире в плечах, но штаны его и щеки были такими же грязными.

— Скажи, — внезапно, девочка стала серьезной — мы же всегда-всегда будем дружить?

— Всегда-всегда.

— А вдруг… что-то произойдет и у тебя появится другой друг?

— Даже если он появится, с тобой я тоже буду дружить.

— А вдруг ты потеряешься?

Мальчик выглядел удивленным:

— Как же я могу потеряться?

— Не знаю… в лесу заблудишься, например. Или придут злые люди и заберут тебя…

Малышка выглядела действительно напуганным этой перспективой.

— Да глупости какие говоришь! — сказал сердито — Это невозможно! Но раз ты такая босяка — бояка, я придумаю что-нибудь.

— Что? — с любопытством посмотрело белокурое создание.

— Ты все равно не поймешь — рано тебе еще магии учиться.

— Ну скажииии… — канючила девочка.

— Я сделаю нам волшебные камни! И тогда, даже если меня не будет видно, ты все равно будешь знать, что я где — то рядом…

Я рывком поднялась с постели. Этот невинный сон подействовал на меня хуже, чем самый жуткий из кошмаров. Рубашка была холодной и мокрой; меня потряхивало, а голова просто раскалывалась.

Я спустила ноги с кровати, чуть поежилась от прохлады пола и отправилась в купальню. Но на полпути передумала, подошла к шкафу и достала оттуда старую шкатулку со сломанным замочком. Глубоко вздохнула и оторвала мешающий мне затвор.

Шкатулка была пуста.

Только один камень лежал там — голубой, неправильной формы, переплетенный золотой проволокой для того, чтобы удобнее было закреплять на нем цепочку.

Чуть подрагивающими пальцами я взяла этот камень и осторожно сжала. Сначала ничего не происходило, но затем он слегка замерцал. Я снова вздохнула. Значит, работает.

И от этого стало так грустно, что я не выдержала и разрыдалась.

Вопреки моим собственным мрачным прогнозам и мыслям, бал — маскарад оказался не так уж плох. Что уж там, попасть на столь впечатляющее событие я и помыслить не могла ранее.

В уже знакомом мне бальном зале расцвели гигантские красные розы; с потолка свисало неисчислимое количество хрустальных цепей, увитых серебристыми листьями. Стены были задрапированы черными полотнищами ткани; на них сверкали то ли магические искорки, то ли настоящие драгоценности — подходить и отковыривать кусочек на пробу мне хоть и хотелось, но было несколько неудобно. И так за мной закрепилась слава резкой на высказывания невесты, не умеющей себя вести. Пусть мне и не было дела до досужих разговоров, но на этом маскараде у меня я должна хотя бы с виду выглядеть прелестной и воспитанной девицей. По той же причине я отказалась от мысли раздражить окружающих и вырядиться в эпатажный наряд демоницы — об их совершенно срамном отношении к одежде не слышал только глухой. Или же в костюм воинствующей гномихи — с моей точки зрения, я должна была вполне мило смотреться в короткой юбочке и с топором, но, все-таки, «мило» во дворце вовсе не значило «издевательски».

Потому я из предложенных портнихой фасонов выбрала весьма нейтральную «пастушку» и оказалось, в итоге, приятно удивлена. От моего образа так и веяло кротостью: черные кудри смотрелись с белой открытой рубашкой с кружевом даже уместнее, чем с обычными платьями; плотный корсаж со шнуровкой поверх рубашки подчеркивал талию и придавал еще большую хрупкость фигуре, а пышная укороченная юбка открывала ноги именно на ту высоту, что позволяли приличия. На мне была черная простая маска; понятно, что не узнать меня, впрочем, как и остальных гостей, знакомым было бы невозможно. Но это придавало мне хоть какую-то уверенность в себе, потому как ведя опасные беседы мне не хотелось бы выдать мимикой хоть какой-нибудь интерес или отношение.

Еще той ночью, в королевском кабинете, мы с Самелиусом составили список фамилий тех, кто мог оказаться причастен к событиям двенадцатилетней давности. Сначала их было очень много, практически все, кого мы нашли, но по размышлении, он был сокращен чуть ли не втрое: мы вычеркнули женщин, потому как я точно знала, что заговорщиками были мужчины; тех, кто на тот момент был стар или немощен; давно уже жил в своем имении; кто к нынешнему дню умер и кто подвергался проверке и был признан верноподданным. И теперь, благодаря весьма точному перечню девятнадцати имен подозреваемых и особому артефакту, что изготовил Верховный Маг, у меня появилась на этом балу конкретная задача.

— Друзья принца глаз не сводят с Фьялы, — прошептала мне Сарья, когда мы подошли к столам с закусками и вином — по-моему, это главный показатель особого к ней отношения.

Я удивилась:

— Почему?

— Значит, он про нее им рассказывал — и теперь они сами решили оценить.

— А может, она им просто понравилась? Выглядит она шикарно в этом наряде «Королевы Пик», — я вздохнула. Зависть была малознакомым мне чувством, но, как и любая девушка, я не могла не относиться ревностно к той, что была ощутимо выше, красивее и грациознее.

— Может быть. Но тогда бы они смотрели и на девицу Арсаль. Разве не хороша она в костюме Жрицы?

— Если они начнут смотреть и на нее, то глаза разъедутся в разные стороны, — я легко рассмеялась, показывая, насколько спокойно я отношусь к чужой внешности. Хотя равнодушной я не была.

Почему то при взгляде на всех этих притягательных, достойных и благородных невест, при мысли о том, что они являются невестами Вильяма, я чувствовала странную злость, жаром окатывающую меня с ног до головы.

Я стиснула зубы и подавила в себе это чувство.

Ревновать принца?

Да это верх глупости!

Мысленно досчитав до десяти, я огляделась. Вот-вот объявят начало танцев. Я уже наметила себе первые ходы: в зале было, по меньшей мере, шестеро из тех, кого я могла узнать из списка, несмотря на наряды и закрытые лица. Остальных мне сможет показать маг. Конечно, я не рассчитывала, что смогу переговорить в достаточно свободной форме с каждым из подозреваемых; но сократить их число уже было великим делом. Я осторожно прикоснулась к кулону, который дал мне Самелиус. Эта подвеска действовала подобно камню Истины и должна была показать мне чистоту помыслов тех, с кем я намеревалась пообщаться.